Если я полюблю
Шрифт:
Саре нравилось беседовать с Джеком, больше чем с другими мальчишками, но сегодня ей было как-то грустно.
— Знаешь, все меняется. Странно, не правда ли?
— Да, как-то странновато. Но только чуть-чуть. Все меняется, и ты это знаешь.
— Мне не хочется, чтобы менялось. Я хочу, чтобы ты по-прежнему приезжал к нам на каникулы, чтобы папа подсовывал мне тайком газеты, и…
— Я обязательно вернусь, — возразил Джек.
— Через несколько лет, когда твой корабль придет
— Может быть, но у меня такое чувство, что мы с тобой все равно останемся друзьями. — Джек по-дружески хлопнул ее по плечу.
— Ты расстроен?
— Я? Напротив, я рад. Конец учебе, долой учебники и пыльные классы. Я отправляюсь в плавание, в самое настоящее плавание. Впереди меня ждут приключения, о которых мы так мечтали, когда играли в пиратов.
— Может быть, ты повстречаешь Черную Бороду? — улыбнулась Сара.
— Он мертв уже кучу лет, но все равно я буду смотреть в оба, — рассмеялся Джек и обнял Сару за плечо.
Она замерла, затаив дыхание. В последнее время, когда она стала привлекать внимание мальчиков, она придумала свою теорию. Спорную, опасную, но увлекательную. Суть ее сводилась к следующему: могут ли легкие прикосновения к телу означать именно то, что ей подсказывали ее расцветающая красота и изменившееся сознание?
Она нагнулась и поцеловала его — легко в щеку.
Джек удивился, провел ладонью по тому месту на щеке, куда она его поцеловала. Затем нагнулся и поцеловал ее в ответ, так же по-детски, в щеку, хотя с гораздо большим чувством.
— О Боже! — вырвалось у Сары. Голова у нее слегка закружилась, она покачнулась и опрокинулась назад. Но она не упала, а повисла на ветке, держась за нее согнутыми коленями. Выручила детская привычка. Саре было не столько страшно, сколько стыдно. Ее юбки перевернулись вместе с ней и теперь свисали вниз, касаясь ее головы. Джек, похоже, испугался больше, чем она. Он быстро спустился с дерева и встал под веткой, на которой она висела.
— Дай мне руки! — кричал он.
— Нет! — кричала она ему в ответ, пытаясь руками поднять юбки, чтобы прикрыть свои ноги. — Нет!
— Сара, меня нисколько не волнует твой вид. Протяни ко мне руки, а я поймаю тебя.
— Обещаешь?
— Обещаю, что удержу тебя, — серьезно ответил он.
— Нет, обещай, что забудешь о моих юбках.
Джек не смог удержаться от смеха.
— Конечно, обещаю.
Она протянула ему руки, он взялся за них, ловко подхватил ее, но не смог удержать. Они вместе повалились на землю, смеясь и хохоча.
— Сара, — садясь рядом с ней и все еще посмеиваясь, сказал Джек, — обещай мне, что ты никогда не изменишься.
Неужели
Сейчас они были такими разными и в то же время такими близкими. Удивительно, как ее волновали и возбуждали такие мысли…
— Если ты так будешь ходить по ковру, то скоро протрешь его до дыр.
— Джек! — радостно крикнула она и метнулась навстречу ему. — Где ты был? Постой, на тебе кровь. Ты ранен?
— Пустяки. Поранился о стекло. Порезы уже затянулись.
— Какой ты чумазый. Побудь пока здесь, на балконе, в тени. Молли, принеси, пожалуйста, немного горячей воды и чистых тряпок.
В ответ на недоуменный взгляд служанки, час был поздний, Сара не смогла придумать ничего лучшего, как сослаться на вечную женскую проблему.
— A-а, понятно, мисс, — кивнула головой Молли. — Наверное, стоит захватить и пудру.
— Конечно, — согласилась с ней Сара. Какими бы легкими, по уверению Джека, ни были его раны, пудра никак не могла помешать. Молли вышла.
Вернувшись к Джеку, Сара заметила, что с ним не все в порядке:
— Ты весь дрожишь.
Схватив за руку, она втащила его к себе в комнату.
— Я скакал весь день. Твоя лошадь…
— Меня нисколько не волнует лошадь. Как ты? Садись на кровать.
Джек улыбнулся:
— Всегда мечтал о подобном предложении: с твоей стороны. Так вот, твоя лошадь уже в конюшне.
— Благодарю, — бросила она и принялась снимать с него порванную куртку. — Хотя мне будет довольно трудно объяснить графу и Джорджине ее возвращение на нашу конюшню.
— Почему? — устало спросил он.
— Пока тебя носило бог знает где…
— В основном по Уайтчепелу.
— Замечательно. Самый грязный район в Лондоне. Значит, ты еще грязнее, чем кажется.
— Надо было укрыться от чужих глаз.
— А разве дом Уортов не подходит для этого? Ты же должен был ехать туда, как договаривались.
— За мной гнались. Надо было заметать следы. Мне не хотелось, чтобы подозрение пало на кого-нибудь из вас.
— Ну а мы, я и граф с Джорджиной, из магазина мадам Летруа приехали к ним в дом и там застали настоящий переполох. Все вокруг только и говорили, что в дом забрался грабитель, похитивший все самое ценное на несколько тысяч фунтов. Затем он вскочил на мою лошадь и угнал ее. Граф даже предложил мне возместить ущерб от пропажи, но я отказалась, сказав, что заявлю об угнанной лошади в полицию, пусть ищут, это их обязанность.
— Я ничего не крал, — несколько обиженно отозвался Джек.