Если я вернусь

Жадан Галина

Во втором пакете она нашла пластиковые контейнеры с салатами.

–Стас, – закричала громко, чтобы он услышал ее, – зачем ты купил в гастрономе салаты? Салат, сделанный утром, можно оставить лишь до обеда, а вечером его нужно выбрасывать. Ты гарантируешь, что они свежие? Я слышала, что их делают далеко не в стерильной обстановке, и вымешивают руками.

Тот ей, конечно же, не ответил, до Анастасии дошел только звук льющейся воды. Она покачала головой и начала снимать крышки с упаковок.

Она быстро приготовила ужин, позвала Стаса, который уже лежал на диване.

Но

за столом она мило улыбалась, подкладывая ему на тарелку салаты, а Стас млел и умилялся ее заботливости, а в постели – ее неутомимой энергии. Ему нравилось находиться в ее доме, хотелось прийти однажды и не уходить. Эту квартиру можно было показывать в профессиональном дизайнерском журнале с надписью “идеальный дизайн”. Он даже пытался перенести в свою квартиру фрагменты этого дизайна, но он понимал, что у него это никогда не получится: в дом нужно было просто привести такую женщину. Он оглядел комнату – всё идеально, ничего лишнего.

–Ты прелесть, – Стас в изнеможении откинулся на кровати, – хочется так и уснуть в твоей постели.

–Тебе пора идти, – тихо, но властно прошептала Анастасия, – ты, кажется, сегодня задержался.

–За что я люблю тебя, так это за то, что ты не канючишь, как другие, чтобы я остался у тебя.

–Я тоже тебя люблю за то, что ты не остаешься у меня. И потом ты знаешь, что я особенная.

Он рассмеялся. Обнял ее. Поцеловал.

–У меня сегодня свободный вечер: жена сообщила мне по телефону, что придет поздно. Поэтому я не спешу.

Анастасия вспомнила разговор с Вершининой, но промолчала, придерживаясь неписаного правила: никогда не болтать лишнего.

Стас медленно поднялся с кровати и начал собираться, Анастасия проводила так же мило, поцеловала на прощанье, улыбнулась нежно и весело.

Стас был доволен. Анастасия мысленно поставила галочку на еще одном выполненном пункте в ее расписании.

Глава II

1

Следующий день у Анастасии Андреевны выдался насыщенным во всех отношениях: событиями, эмоциями, настроением.

С утра отправилась в свою фирму, чтобы решить несколько вопросов, которые нельзя было отложить до понедельника.

Постаралась освободиться к обеду, примчавшись к родителям за пять минут до назначенного времени. Она торопилась и, открывая железную дверь подъезда, столкнулась со странного вида морщинистой старухой, которая была одета в черную старомодную одежду, только на шляпке были затейливые красные цветы, а на шее такого же кровавого цвета шарф. Анастасия не разглядывала ее, но образ странной черной старухи мгновенной фотографией запомнился ей. И еще мелькнула мысль, что от нее должно было пахнуть нафталином, но пахло дорогими духами. Анастасия по инерции шагнула вперед, но старушка стояла как вкопанная. Анастасии пришлось остановиться и пропустить женщину.

–Извините, – бросила мимоходом.

Старушка вышла из проема двери, и Анастасия устремилась в подъезд.

–Остановись! – хрипло зарычала старуха.

Настя остановилась, но замерла, не поворачиваясь.

Старуха помолчала, а потом

друг чистым звучным голосом заставила молодую женщину вздрогнуть.

–Не туда спешишь, красавица. Смотри, не успеешь.

Послышались шаги. Настя обернулась, но никого не увидела. Неторопливо подошла к лифту, послав ко всем чертям чокнутую старуху.

Обычно, мать, Зоя Яковлевна, собирала всех к двум часам и, можно сказать, выдрессировала детей и внуков, чтобы те никогда не опаздывали.

В роду у них были и рабочие, и служащие, были токарь, врач и учительница, но более всего мать гордилась какой-то бабкой-дворянкой, хотя Анастасия называла это “дворянской спесью”. “Будь проще”, – давала она периодически матери совет, на что мать высокомерно поднимала голову и отвечала: “Деточка, мне это не дают сделать мои предки”.

Зоя Яковлевна собирала домашних в субботу, но не каждую неделю, а о субботнем приеме уведомляла всех заранее, рассылая открытки, с назначением обеда на неизменные два часа. Анастасия, получая очередную открытку, звонила матери и напоминала ей, что сейчас у всех есть телефоны под рукой, и куда проще позвонить, чем сообщать об обеде устаревшими “дедовскими” способами. Мать поджимала губы, обещала в следующий раз позвонить, но опять возвращалась к открыткам, отдавая дань эпохе предков.

Получив открытку, приглашающую на сегодняшний обед, Анастасия не удержалась и позвонила матери напомнить о телефоне, но та сообщила, что потеряла свой сотовый и только что нашла его.

И дочь, приехав на обед, вручила матери новенький сенсорный телефон. Мать поворчала, но было видно, что она довольна подарком.

–Ты бы не тратила на меня, – опустила она глаза, – купила бы что-нибудь племянникам.

–Их я тоже не обижу. Смотри, это кукла для Маши, а Витя сам решит, что ему купить.

Мать знала, что племяннику Настя давала денег вместо подарка, и поощряла это.

–Мой старый телефон без конца не работал, я просто замучалась с ним, – мать продолжала рассматривать новый аппарат.

Стол в гостиной был большой, места хватало всем, даже оставались свободные места, как однажды определил отец, для Настиной семьи.

Готовить и убирать Зое Яковлевне помогала соседка, одинокая пожилая женщина, которую все называли просто – баба Таня, за это она получала небольшую плату, что устраивало обеих женщин.

Комнату украшали стеклянные шкафы с сувенирами со всего света: отец долгое время служил журналистом-международником, привозя памятные вещицы для жены и детей, которые теперь пылились в шкафах.

Все приглашенные явились вовремя, хозяйка, довольная, позвала всех к столу и проследила, чтобы каждый сел на свое место. Стол уже был красиво сервирован. Дети под взглядами бабушки молча уселись, понимающе переглянулись, Витя подмигнул младшей сестренке.

Обед начался в полном безмолвии. Каждый старался не смотреть на присутствующих, глядя то в тарелку, то на сувениры, стоящие за стеклом. Только хозяйка дома смело переводила взгляд с одного гостя на другого, она была довольна, что собрала семью, сплотила ее, и наслаждалась результатами своего труда. Отец, как и все гости, сидел молча.