Если завтра война

Самойлов Константин

Это неудивительно, ведь такая система далека от идеала, и при желании её можно было обойти, чем предприимчивый народ и занимался.

Очень тяжело пришлось жителям домов, в которых не было газопровода, а пищу готовили на электроплитах. Электричество подавали по графику - утром 2 часа с 6:00 до 8:00 и вечером с 18:00 до полуночи. К сожалению, моя квартира находилась в таком электрифицированном доме, и поесть что-нибудь горячее получалось только утром или вечером. Хотя о чём это я? Всё равно днём я находился на заводе и наличие или отсутствие электроэнергии дома меня мало волновало. А вот вечером пришлось похуже - мою привычку засиживаться до часу или двух ночи в Интернете пришлось пересмотреть. Кабельное телевидение окончательно загнулось и мне пришлось лезть на балкон устанавливать старую телевизионную антенну.

Впрочем толку от неё было немного - работал только один местный канал, ещё до переноса считавшийся унылым до чрезвычайности, а теперь словно руководство канала сошло с ума - показывали исключительно фильмы о Второй Мировой войне и к новости. В ход пошли киноэпопеи Озерова, "В бой идут одни "старики" и всё, что смогли найти в архивах. Хотя были и современные киноподелки, но их было значительно меньше. А хуже всего дела обстояли с хранением скоропортящихся продуктов из-за перебоев в подаче электричества холодильник постоянно размораживался, и хранить там какой-нибудь суп стало невозможным. А с учетом того, что на улице было лето и погода стояла жаркая, было ещё хуже.

Так что примерный распорядок дня у меня за это время был таким: подъём - завтрак - работа - поход на рынок за увеличением стратегических запасов продовольствия - сидение в инете, а что ещё делать, если на улице комендантский час, и особо никуда не сходишь.

В среду вечером на улице я впервые услышал стрельбу. Как выяснилось на следующий день, мародёры проникли в закрытый супермаркет с целью разжиться полезными и необходимыми в нашем отважном новом мире вещами. Хотя по телевидению власти неоднократно предупреждали о том, что в случае нарушения правопорядка, патрули на улицах будут применять оружие без церемоний, наших бравых экспроприаторов это не остановило. Видимо понадеялись на традиционную безалаберность милиции. К сожалению, для грабителей естественно, милиция не оправдала надежд новоявленных преступников, и когда те отказались сдаться и выйти из магазина, милиционеры открыли огонь. Жертв правда не было, и мародёры отделались испугом и многочисленными синяками, полученными во время их транспортировки в отделение.

После этого случая, да народа словно дошло, куда он попал, и хотя первое ограбление было неудачным, это не остановило новоявленных мародёров. Наоборот, все словно с цепи сорвались. Если крупные супермаркеты грабить не пытались, то небольшие магазины и киоски крупно пострадали. Милиция, вместе в военными, просто не успевала реагировать на все вызовы. Нет, в целом контроль над городом у властей был, но ходить по улицам стало опасней. Доходило даже до того, что у людей, шедших с рынка, просто вырывали из рук сумки с продуктами. Ещё одним объектом для мародёрства стали аптеки города. Только новоявленные грабители фармацевтов быстро успокоились - милиция с ними совсем не церемонилась. Руководство осознавало, что если продукты питания ещё можно где-нибудь достать, то вот с медикаментами, далеко не так просто. Нет, конечно в Харькове есть крупная фармацевтическая фабрика, но она выпускает далеко не все лекарственные препараты, да ещё и с советских времён принято считать, что лекарства произведённые на западе лучше чем отечественные.

Да, совсем забыл сказать, по слухам в одной из тюрем было восстание, не восстание, а скорее волнения среди заключённых. И волнения эти были подавлены достаточно сурово. К сожалению, ничего более конкретного никто не знал, но слухи, ходившие по городу, утверждали, что взбунтовавшихся заключённых чуть ли не расстреливали.

Одним словом, мутные дела стали происходить в нашем некогда тишайшем городе. Перенос конкретно сорвал крышу многим людям. Многие, почтенные и солидные мужчины и женщины начинали спорить по любому поводу. Наиболее остро это проявлялось в длиннейших очередях, в частности, за хлебом. Так, невинное казалось бы, замечание, могло привести к вспышке ярости и агрессии. причём это ещё легкий вариант без последствий. А вот если стоящие в очереди заводили разговор о политике, а они его заводили, то такой разговор вполне мог закончиться потасовкой.

В связи с тем, что инет стал работать крайне нестабильно, да и какая может быть стабильность в сетевом огрызке. В четверг вечером я прозвонился модемом к своему фидошному ноду, почту у которого не забирал уже неверное с год. Эту самую почту пришлось выгребать больше часа -

всё-таки годичное забивание сказалось. Зато у меня появилась информация о состоянии дел в области почти из первых рук - один фидошник занимался организацией видеоконференции между Харьковом и Москвой, и ему довелось увидеть краем глаза Сталина. Естественно, что просто так он бы фиг написал об этом, всё-таки за разглашение тайны отвечать надо, а здесь и времена крайне непростые. Все помнят 37 год. Думаю, что информация была целенаправленно слита в сеть, тем более, что ведущиеся переговоры по сути не были секретом ни для кого. К тому же, о результатах переговоров этот товарищ не сообщил ни слова. Оставалось надеяться, что наше руководство не продешевит и продаст наши шкуры подороже. Ведь, если в СССР узнают о том, какой разброд и шатание, несмотря на действия властей, происходит в городе, то могут попытаться захватить непокорную область силой. Очень надеюсь, что до этого не дойдёт, но страх по этому поводу всё равно остался, как бы ни пытался отогнать его от себя, и объяснить самому себе, что мы нужнее СССР в качестве единого целого с сохранившейся инфраструктурой.

Я, кстати, обратил внимание, что на улицах стало больше людей, едущих утром с тяпками на велосипедах из города. В большинстве своём это были пенсионеры, привыкшие за годы независимости полагаться только на себя. Конечно, на дачу могли добраться только те люди, у которых участок находился либо в самом Харькове, либо рядом с ним. Остальным было туда просто не добраться, ведь городской транспорт работал с огромными перебоями. А перевозки областного масштаба практически прекратились, а те автобусы, что ещё курсировали по своим маршрутам, подвергались куче проверок на каждом повороте - а что делать, время такое. Надо отметить, что несмотря не огромное число патрулей на улицах, резервистов ещё не призывали на службу, видимо власти пока решили обойтись теми силами, что у них есть, а может, это был ещё один ход, призванный показать, что с СССР мы воевать не собираемся.

Москва. 30 июня 1940 года

– Товарищ Берия, а вы уверены, что перенос сознания одного человека в другого невозможен?

– Полностью гарантировать это мы не можем, товарищ Сталин, но пока всё говорит о том, что мы столкнулись с другим видом переноса. К тому же, если бы это было возможно, то сознание переносилось в одну из ключевых фигур, которая может повлиять на ход истории. Пока же ничего подобного замечено не было.

– Что же вы можете сказать о причинах этих отклонений?

– В данный момент ничего конкретного, но те данные, что у нас есть, говорят о том, что случаев замены сознаний не зафиксировано.

– Тем не менее, товарищ Берия, не стоит полностью сбрасывать со счетов этот вариант. Я считаю, что вам следует совместно с харьковчанами организовать комиссию по исследованию Харьковского инцидента. Помимо чисто физических причин нам следует выяснить роль человеческого или нечеловеческого, - тут Иосиф Виссарионович позволил себе улыбнуться, - фактора в произошедшем.

– Товарищ Сталин, у меня уже готов список людей, занимающихся этим вопросом.

– Хорошо, товарищ Берия. Только при наборе персонала не сбрасывайте со счетов возможность подселения чужого сознания в ряды наших граждан. А пока можете быть свободны.

Покинув кабинет Вождя, Лаврентий Павлович направился к выходу из Кремля, где его ждал служебный "Паккард".

Сев в машину и приказав водителю ехать на Лубянку, Берия мысленно воспроизвёл в голове весь разговор со Сталиным.

Прежде всего, стоило понять, говорил ли Лаврентий Павлович со Сталиным, или же с каким-нибудь подселившимся в его тело выходцем из будущего. Ведь, по полученной из фантастических произведений Харькова информации, любители оккупировать чужое тело, прежде всего, старались занять наиболее влиятельных людей мира сего. Будь то Пётр I, Николай II, Иосиф Сталин, не говоря уже о более экзотических вариантах типа Вильгельма I или купца Рукавишникова.

В реальной жизни, вроде бы, подобных случаев зафиксировано не было. Специально созданная по этому поводу служба не заметила серьёзных отклонений в поведении влиятельных людей за последнее время, а те отклонения, что были зафиксированы, находились в пределах нормы.