Эспаньола
Шрифт:
— Эрнандес, ты уверен, что хочешь участвовать в этом? — заметил он и несколько новых лиц.
— Когда-то же надо начинать, — нервно ответил Эрнандес.
— Тоже верно. Только смотри, ещё не поздно отказаться. Это всех касается. Отряд там серьёзный, судя по всему, так что и бой будет непростой.
— Думаю, нас неправильно поймут, если мы разбежимся, шериф.
— Я их уже отговаривал, — встрял в разговор Рохес.
Именно он, отец Луиса, владелец небольшого строительного магазина. На него у Санчеса были надежды и, по сути, Рохес был одним из неформальных лидеров боевого гражданского отряда.
— Что
— Сеньор Рохес, а когда Луис начнёт выезжать на охоту? — спросил кто-то из ветеранов.
Рохес обернулся и сразу вычислил спрашивающего по любопытному лицу.
— Как тебе сказать, Николас, чтоб не обидеть? Он ещё не готов к этому. И вообще, я Луиса готовлю к торговле, а не к таким вот вылазкам.
— Он лихо выбивает десять из десяти, Рохес! И после этого ты говоришь — не готов? Он бы нам пригодился в засаде.
Рохес, было, открыл рот для ответа, как на площадь выехало сразу около тридцати всадников во главе с посланными будить охотников полицейскими.
— Ладно, парни, — громко, перерывая голосом всякие разговоры, сказал Санчес, поднявшись на стременах. — Сегодня у нас будет интересная ночь. Наш дозор заметил большой отряд, наверняка отправленный Рафаэлем на нашу землю. Человек пятьдесят бойцов, так что прошу отнестись ко всему серьёзно. Слушать мои команды и никакой отсебятины.
Он замолчал, обводя отряд взглядом, и не услышал ни одного вопроса.
— Отлично. Тогда за дело, сеньоры.
Цокон копыт нескольких десятков лошадей перебудил немало народа, прежде чем охотники выехали за город. Свет в окошках зажигался, а потом снова гас. Обитатели квартир и домов, разбуженные шумом, делились между собой мнениями, среди которых, как, впрочем, всегда, главенствовало одно: опять шерифу не спится, поехал с бандитами разбираться. Привычное, в общем-то, дело.
Отряд покинул город. Эрнандес вырвался вперёд, чтобы показывать дорогу. В какой-то момент он свернул чуть в сторону, проскочил по краю кустарник с постом, пересекли контрабандную тропу. Помчались дальше, чуть под откос. Впрочем, спуск некрутой и разведанный, так что никто из всадников скорости не сбавил. Проводник вёл отряд к намеченной сержантом Охедой точке. По идее, должны успеть туда до того, как контрабандисты пересекут границу обширного кустарника.
Оставалось совсем немного, когда впереди раздался выстрел. За ним ещё один и вслед дружный, хаотичный залп.
— Дьявол! Я там сейчас кому-то руки пообрываю! Не могли нас дождаться? Оружие к бою! Рассредоточиться! И молитесь, чтоб нам сегодня повезло…
* * *
Если разобраться, то обвинить в преждевременном начале перестрелки можно было, разве что, слепой случай. Трое полицейских обнаружили небольшую просеку, недавно вырубленную в кустарнике. Повозка пройти была должна, а большего контрабандистам и не надо. Особенно если они уверены, что ничего им серьёзного не грозит.
Эрику Пересу чуть не повезло, сержант оставил его на этой стороне одного, сам же с напарником засел на той. Договорились, что до прибытия подкрепления просто сидят в засаде и ничего не делают. Если вдруг Санчес не прибудет вовремя или вовсе не появится, на том миссия полицейских в засаде будет завершена.
Да
Местные муравьи, по своей сути, существа миролюбивые. Места много, врагов нет, чтобы и не жить мирно. Даже в экстремальных ситуациях. Зато они любопытные. Поэтому, когда крыша их дома обрушилась под давлением чего-то тяжёлого… Надо сказать, что муравейники, в основном, расположены под землёй, а над ней, не так, чтобы очень прочная крыша. Вот тогда сотни муравьёв решили посмотреть, что за напасть обрушилась на их, в буквальном смысле, голову. Обнаружили нечто большое и тёплое и стали ползать по бедному полицейскому, который проклял всё на свете, припоминая, что мог бы успеть, к примеру, сделать ещё пару шагов глубже в кустарник, либо вовсе чуть в сторону.
Вообще, это можно терпеть. Муравьи не кусались. Да только когда эти мелкие, миролюбивые существа, лезут к тебе в нос, тут уж берегись. Эрик терпел, стряхивал с лица насекомых. Какое-то время помогало. Потом, всё-таки, чихнул. Постарался, чтобы это было тихо.
* * *
Два всадника, отправленных Рамиресом в нескольких метрах впереди для разведки, отнеслись к заданию весьма ответственно, даже, несмотря на то, что основной отряд плёлся сзади в пределах видимости. Вырубленная в кустарнике просека прямая, как стрела. Если по ней идти, скажем, днём, при входе можно видеть и выход. Ночью же совсем другое дело. К тому же эта тропа была весьма удобным местом для засады.
О том, что предстояло везти важный груз, Рамиресу было известно давно и он к этому походу подготовился. Сеньор Рафаэль, кстати, такую подготовку одобрил и не поскупился потратить некоторое количество песо на то, чтобы «прикормить» полицейских из Санта-Пуэрто к одному месту за несколько километров от предстоящего пути.
Приём срабатывал, людям Рамиреса удалось прорубить ход в кустарнике, и никто этого не заметил. Одним словом, всё шло, как по писанному. И тем не менее.
Шуршание мелких грызунов, вот где-то вдали затявкал койот, сорвалась с ветки и пролетела над кустарником ночная птица. Обычные и привычные звуки прерии, растянувшейся вдоль границы на многие сотни километров и на такое же расстояние углубляющееся на территорию королевства Марадона.
И вот, среди этих привычных звуков один из разведчиков услышал совсем непривычный и приглушённый. Он тут же поднял руку, привлекая внимание напарника. Знаком показал, что-то услышал и в какой стороне. Напарник вытащил из кармана небольшой увесистый предмет и кинул его назад и в сторону, указывая позади идущим, в какую сторону нужно обратить внимание и что здесь что-то непонятное находится. После чего разведчики отправились дальше.
Сигнал был замечен. Рамирес, едущий впереди каравана, опять же, знаком отослал нескольких бойцов, прочесать кустарник. Те, передав поводья лошадей товарищам, быстро в них скрылись по обе стороны от тропы. Сам же командир отряда вытащил из кобуры, прикреплённой к седлу лошади, винтовку.