Есть ли жизнь после льда?
Шрифт:
Я кивнула. Послушно села на стул и не поднимала глаза на него. Святослав Сергеевич молчал несколько секунд, а потом присел передо мной, заставляя посмотреть на него. Я хотела было возмутиться, чтобы он встал, но он заговорил первым.
— Я хотел извиниться за то, что произошло, — сказал он уверено, — ты ребенок, а я учитель. Я не имел права пользоваться ситуацией. Оправдываться не вижу смысла, потому что… Потому что сам не знаю, как такое допустил. Поэтому, прости меня. Этого больше не повторится.
Я заворожено смотрела
— Это Вы меня простите, пожалуйста. Я не думала о последствиях. Хотела просто сделать что-то безумное. Простите, пожалуйста, — тихо проговорила я и посмотрела на него.
Сейчас я отчетливо понимала, что он говорил со мной не как учитель. Мы разговаривали на равных.
— Значит, мир? — тепло произнёс Слава, а я кивнула.
Заставила себя не отводить взгляд от него. Красивый. Даже очень. Взрослый. Какой-то слишком идеальный. Этого у него не отнять, но я отчетливо поняла, что меня не «торкает».
— Мы и не ссорились, — улыбнулась я.
— Тогда приходи на мои уроки… и вечером заниматься, — его широкая ладонь накрыла мою, — не хочу, чтобы из-за недоразумений ты лишилась мечты.
Я тепло улыбнулась в ответ, вспоминая, как однажды рассказала ему о своих больших планах. Про операцию не говорила, но то, что хочу вернуться в большой спорт рассказала. Слава в ответ тоже улыбался, будто считывая мои мысли. В его глазах я видела нежность, как бы странно не звучало. Я чувствовала незримую поддержку с его стороны. Да, я бы хотела иметь такого друга. Но с учителем дружить ведь нельзя?
Наверное, закон подлости все же существует, потому что в этот странный интимный момент дверь в тренерскую резко распахнулась и влетел Денис.
— Сергеевич, футбол сегодня… — он осекся, увидев нас.
Слава медленно встал. Я заметила тень недовольства на его лице.
— Тебя не учили стучать? — грубо рявкнул Слава, а я, кажется, залилась румянцем, по крайней мере, мои щеки горели.
Но мы ничего не делали. Ничего. Мне не за что извиняться опять!
— Я помешал? — на удивление спокойно спросил Денис, но я-то видела, что как сжались кулаки, как горели ненавистью его глаза, как пульсировала венка на виске.
Резко подскочив, я направилась к двери, в проёме которой так и застыл Денис с пылающим огнем в глазах. Хотелось его обнять, сказать что-то, может даже оправдаться, но я этого себе не позволила.
— Я приду, Святослав Сергеевич, — громко сказала я, решив этим разрядить обстановку.
Только выскользнув из спортзала, я поняла, насколько двусмысленно звучала моя фраза. Чёрт!
Денис не шелохнулся, лишь проводил меня убийственным взглядом. Я постаралась об этом не думать. Ничего не было, чтобы так реагировать.
Но на сердце стало легче после разговора
— Что сказал? Вы целовались? — подлетела Аврора ко мне сразу, как только я вышла из спортзала.
— Эээ. Нет. Он извинился, я извинилась. Все хорошо, — широко улыбнулась я.
— А я то думала… — разочарованно подытожила Ава.
— Ты пересмотрела турецких сериалов, — рассмеялась я, — или романов перечитала.
Аврора хмыкнула и сменила тему, а я с благодарностью поддержала.
Действительно все было хорошо. Я выдохнула. Но именно с сегодняшнего дня все изменилось. Денис перестал писать, преследовать, даже отворачивался, если видел меня в школе. Это задевало. И с каждым днем, я понимала, что тоска по нему все сильнее. Я скучала. Если по началу мне казалось, что все пройдёт, надо только немного подождать. То сейчас… становилось только хуже.
И, наверное, я бы продолжила тихо скучать и страдать по Денису, если бы не мои родители, которые не собирались сдерживать свое слово… Поняла я это, кажется, слишком поздно.
Глава 18
Денис
…Несколько недель назад (до разрыва)…
— Ты мне мстишь? — спрашивает Егор.
— За что? — не понимаю я.
— За Аврору, — смотрит прямо мне в глаза Егор.
Усмехаюсь.
— Эта шлюха не стоит моего внимания, — обрубаю я.
— Да что ты такое говоришь? Только когда она выбрала меня, а не тебя, ты был в ярости. Игрушка сама сбежала раньше времени! — зло выплюнул Егор.
Спокойствие, Денис. Только спокойствие.
— Хорошо, дело в Авроре, — отвечаю ровно, — это что-то меняет?
Аврора абсолютно не имеет никакого значения для меня, но кажется Егора не остановить.
— Меняет. Она скоро поймёт, что ты ее используешь! — психует Егор.
Выдыхаю.
— Успокойся, Егор. Ты уже ничего не сделаешь, — отвечаю ровно.
— Тебе все равно ничего не светит с ней. Она — моя девушка. Своей наглостью ты ничего не добьешься, Алёна — другая. Постепенно ее доверие нужно завоевывать, — поучительно заявляет Егор, нагло ухмыляясь.
Как же он меня сейчас бесит!
— Да? — надменно удивляюсь я, — тогда почему мы сегодня с ней целовались, не отрываясь друг от друга?
У Егора вытягивается лицо, а я не могу оставаться безучастным, расплываюсь в довольной широкой улыбке. А у самого руки чешутся втащить ему, но держусь. Его девушка! Как же! Алёна моя и только моя.
Егор пристально смотрит мне в глаза, а потом меняется в лице и говорит уже совсем другим голосом:
— Значит, я не ошибся. Она действительно тебе нравится.