Есть ли жизнь после отбора?
Шрифт:
И там, когда людская масса расступилась, нас встретило не богато украшенное ландо, а двое пегасов.
– Мы полетим в храм,- шепнул мой будущий супруг,- пегасам это нужно.
– Моему шлейфу тоже многое нужно,- вздохнула я.
Но все вышло идеально – Кристоф подсадил меня на пегаса, Тина красиво разложила складки, Ройер мягко взлетел.
Город был затоплен жителями. И…
– Они ведь ждали нас,- укоризненно произнесла я, указав на украшенные цветами улицы.
И тогда Ройер, понимавший меня с полу слова, опустился
Перед храмом Кристоф спешился первым. Он помог мне спустится, поправил шлейф и мы вместе повернулись к людям. Было шумно, было весело, в нас летели цветы и семена растений, что заставляло магические щита расцвечиваться мириадами искр.
Наконец, двери храма распахнулись и мы ступили под высокие своды.
Первая часть обряда проходит без жреца. Здесь, перед священным огнем, мы должны высказать все обиды.
– У меня нет обид,- выдохнула я.
И пламя окрасилось в белый – правда.
– У меня нет обид,- эхом откликнулся Кристоф.
И пламя осталось белым.
Потекли томительные минуты ожидания. Пламя вновь стало голубым – и мы вновь повторили, что у нас нет обид. Трижды мы доказывали огню, что между нами нет вражды и трижды пламя принимало наш ответ.
На другом конце огромного зала распахнулись высокие двустворчатые двери. Там нас ждала светская церемония. Истинное таинство уже произошло и едва мы выйдем в круг теплого, золотистого света, как все увидят брачный рисунок на наших лицах. Линии, правда, пропадут уже к следующему утру, но… Я очень хочу увидеть себя в зеркале.
– Кристоф и Вильгельмина, мужчина и женщина,- пророкотал главный жрец, едва мы вступили в светскую часть храма. – Вы разожгли белый огонь, а значит причин отказать вам в браке нет.
Я скосила взгляд на массивный кристалл, тот самый, в который я когда закачивала свою кровь. Надо же, получается, он переносной?
Кристалл, внутри которого билось белое пламя, странно блеснул, как будто подмигнул мне.
– Кристоф, ты готов принимать Вильгельминой той, что есть сейчас, той, что разожгла с тобой огонь?
– Да.
– Вильгельмина, ты готова принимать Кристофа тем, кем он есть сейчас, тем, с кем ты разожгла огонь?
– Да.
– Истинно свидетельствую перед богами и людьми, эта пара венчана, эта пара жената,- громко и четко произнес жрец.
А на лице Кристофа появились тонкие золотистые линии. Причудливый узор покрыл всю левую сторону. А значит мой рисунок на правой!
– Перед людьми и богами говорю, супруга моя вольна жить свою жить,- четко произнес Кристоф. – Супруга моя равна мне, но супруга моя остается баронессой до тех пор, пока не настанет время передать титул нашим детям.
Люди были ошеломлены. Они ждали, что я превращусь в тень, в оранжерейный цветок, что одиноко чахнет во дворце. А вот нет, ребятки.
«А что я не успею, с тем дети наши разберутся», мысленно подытожила я и улыбнулась, принимая поздравления.
Весь наш свадебный день мы принимали поздравления. И даже не свадебном пиру приходилось улыбаться и кивать, кивать и улыбаться. У меня заболели скулы, но Тина была наготове – капелька зелий, капелька магии и я вновь могу показывать людям зубы в знак своего расположения.
– Можешь меня поздравить,- проурчал Гамильтон, замерший у моего левого локтя.
– Ауэтари вновь ждет малышей?
– Нет,- фыркнул Гамильтон,- я отомстил.
– Кому?! – поразилась я.
– Дерреку,- довольно выдохнул мой компаньон. – Я не забыл тот пирожок.
И мой Генерал поведал мне дивную историю, пропитанную собачьим коварством. Вступив в сговор с Мири и Милтоном, Гамильтон устроил так, что вся еда вокруг Грозы Леса становилась вареной капустой. На вкус, на запах и по консистенции. Деррек извелся, но, в итоге, заклятье со стола сняла Делия.
– Я бы продлил месть на пару лет,- буркнул Гамильтон,- но с человеческой точки зрения это не справедливо.
– А с песьей?
– Да дело же не в пирожке,- вздохнул мой компаньон,- он атмосферу нарушил. И даже не из-за голода. Мина, мы с Тари уходим. Детей не видели слишком долго. Ты замужем, а ночь уж вы без нас проведете. Кристофу я объяснил, что и как делать, напомнил облизать уши и вообще, не оставил без наставлений.
– Но если что, зовите на помощь,- рядом оказалась Ауэтари,- мы, если что, подскажем.
– Сп-пасибо,- поперхнулась я.
– Долго не сидите, там уже шестую бочку вина открывают, можете посадить Тину с Мароном на свои места и бросить иллюзию, видит Луна поздравления уже не членораздельны,- проворчала Ауэтари, ткнулась холодным носом мне в щеку и бассеты отбыли к детям.
Мы же с Кристофом так и поступили – друзья заняли наши места, а мы сбежали. Правда, бегать в моем платье трудно, но зато можно висеть на плече мужа.
– Итак, ты прослушал лекцию от Генерала Гамильтона? – не удержалась я, когда Кристоф закрыл за нами дверь спальни.
И мой серьезный, сосредоточенный супруг сложился от хохота пополам.
– Я никогда не расскажу тебе о чем он говорил,- выдавил Кристоф,- но я оценил. Очень оценил. Могу дать слово, что не буду покусывать тебя за макушку, имитируя ловлю блох.
Тут и меня накрыло смехом.
А после… Мы отсмеялись одновременно и, так же одновременно, шагнули друг к другу. Глаза в глаза, одно дыхание на двоих. Больше не было отдельных «я», были «мы». И «мы» были счастливы.
Поцелуи Кристофа, медленные, тягучие, сводили с ума, заставляли терять дыхание и голос. Его руки, избавляющие меня от одежды, были полны нежности. Нежности и ласки.