Есть ли жизнь после отбора?
Шрифт:
– Они весь завтрак нюхали друг другу уши, а когда ты стала мыть посуду – ушли. – Кристоф пожал плечами. – Может, купаться отправились?
– Они целовались, а я не видела?! – ахнула я. – Как обидно. Ладно, эм...
Я замялась, не зная, что сказать. У меня на день были грандиозные планы – навестить Марона, дойти, наконец, до Корделии. И выполнить свою часть уговора с леди Фоули-Штоттен старшей. Переезжать из дома мастера Дейтора я не планирую, но замок все равно должен быть освобожден.
–
– Мне тоже, – я облегченно улыбнулась, – у меня дела в банке, потом замок нужно освободить от недалеких родственников.
– Переедешь?
– Нет, – я покачала головой, – здесь мне спокойно. Даже когда отец был жив, я большую часть времени проводила с мастером Дейтором. Впрочем, папа тоже был не против понадоедать старому другу.
Из дома мы вышли вместе, и, прежде чем я успела пожелать ему приятного дня, Кристоф притянул меня к себе и обжег губы поцелуем.
– Я не сдамся, – выдохнул он и взглянул мне в глаза. – Не сдамся. Я буду любоваться тобой, утренней, на правах мужа, а ты перестанешь от меня убегать.
"Чем там было любоваться?" – оторопела я.
И прежде чем я успела что-либо сообразить, он ушел порталом. Эх, а я вот ножками пойду. Хотя... Рискнуть, что ли? Занести, конечно, может. А может и не занести!
– Укушу, – раздалось из-за спины мрачное обещание.
– Ауэтари? – Я резко повернулась к своей песьей матери. – Что-то не так?
Она недовольно дернула ухом и попыталась просочиться мимо, но я умею быть настойчивой:
– Что случилось, матушка?
– Шантаж, – фыркнула Ауэтари, – твой компаньон – умственно отсталый бассет, выбраковка и позор всей нашей породной линии. Я слишком зла сейчас, чтобы что-то объяснять. А потому за рискованные эксперименты буду кусать. И теперь уж без предупреждения!
Она прошла на кухню и принялась колдовать. Ого, кажется, у кого-то эмоциональный зажор. Что мог сделать Гамильтон?! Или не сделать?
«Идти в банк, на полигон, к Корделии или же найти Гамильтона?» – задалась я вопросом. Ответ на который даже не нужно было озвучивать: конечно же, компаньон стоит на первом месте.
Найти его удалось сразу же: моя норовистая, ядовитая сила тоже ценила Гамильтона превыше всего.
«Не странно ли это – отделять силу от себя?» – задумалась я, обходя дом.
Мастер Дейтор не слишком любил всяческую придомовую растительность. Однако ж за домом, в самом укромном уголке, рос преогромнейший куст сирени. На самом деле не один, а несколько ростков, высаженных вкруг. А вот там, внутри буйствующей
– Ты расстроен.
Гамильтон, приняв свой самый маленький вид, лежал, свернувшись калачиком, под одним из кресел. Я же опустилась во второе.
– Я могу просто побыть рядом, а могу выслушать. Я не… Знаешь, я не буду судить.
Он так и не ответил. И тогда я, приняв тот факт, что иногда утешение не требуется, тихо сказала:
– Или я могу оставить тебя в покое.
– Сиди, – буркнул Гамильтон.
Улыбнувшись, я коротко кивнула и, не дав себе времени на раздумья, принялась напевать старую колыбельную:
Чёрен лист да на ветру
Шелестит в Старом Бору.
Если ты пойдешь гулять,
Буду тебя громко звать.
Гамильтон заинтересованно поднял ухо и, поерзав, чуть-чуть высунулся из-под кресла.
Закрутит тебя игра,
Поглотит издалека.
Я тебя зову-зову,
Я тебя зову-зову.
Он выбрался целиком и запрыгнул мне на колени.
На поляне кость и пепел,
Небосклон же тих и светел.
Я тебя зову-зову,
Хоть никогда уж не найду.
– Меня всегда поражало жизнелюбие в ваших окраинных песнях, – негромко сказал Гамильтон.
– Какая земля, такие и песни.
Я осторожно поглаживала его уши и ждала, пока мой бесценный компаньон откроется.
– Ко мне вернулся нюх, – хмуро бросил Гамильтон.
– Полагаю, не самым безопасным путем, – сохранить ровный, доброжелательный тон было невероятно трудно, но…
Я бы тоже билась обо все стены, чтобы вернуть утраченное.
– Не только небезопасным, но еще и в некоторой степени оригинальным, – хмыкнул чуть повеселевший Гамильтон.
– Леди Тиль-таэль. Ее взросление окончилось?
– В полной мере. Не знаю, почему Кристоф назвал это «возвращением от родичей», – Гамильтон зевнул, показав мелкие и смешные клычки, – но да, леди Змейка теперь полностью взрослая.
– Она куснула тебя за нос?
– Она поделилась со мной кровью и ядом, – мой компаньон извернулся и взглянул мне в глаза, – история о том, как я потерял нюх, гнусна и жестока.