Есть ли жизнь после отбора?
Шрифт:
«Тогда вышло неловко, но сейчас… Может, вечером и стоит все это выдернуть и порядок уже навести?» – пронеслось у меня в голове.
А потом пришла совершенно другая мысль: вечером не захочется наводить порядки. Сегодня в любом случае доведется встретиться с леди Фоули-Штоттен старшей. А это минус прорва сил и энергии.
«Я, наверное, навсегда останусь обиженным ребенком, – призналась я самой себе. – С другой стороны, у меня есть лучшая мать на свете. Просто собака, но зато породистая».
Мне уже надоело дергаться
«Хватит, – одернула я себя и толкнула массивную дверь, ведущую в банк. – Хватит».
Пройдя сквозь заполненный людьми холл, я положила руку на идентификационный камень. Распознав мою силу и кровь, он осветился холодным синим светом.
– Ожидайте две минуты, леди Фоули-Штоттен, – пропел дух камня. – Благодарим за посещение нашего банка.
Камень погас, а я отошла в сторонку. Две минуты так две минуты. Подожду.
Время от времени я задаюсь вопросом: когда именно отец провернул свой хитрый трюк? Когда именно он впервые задумался о смерти? Тогда ли, когда проводил за грань своего лучшего друга? Или когда ушли бабушка с дедушкой? В любом случае благодаря его особым распоряжениям я хоть и не могла управлять баронством, но имела право наложить запрет на трату казны. Или же, напротив, одобрить некие траты.
При этом, правда, я не могу ничего потратить на себя, увы. Тут мне придется ждать тридцати лет, и это никак не изменится. Ведь если я захочу исправить старые законы, мне придется заключать новые договоры с Правителем. А мастеров окраинной стали, которые и продавили лучшие условия для баронства, уже нет. По меньшей мере не в том количестве, в котором были раньше.
– Леди Фоули-Штоттен. – Передо мной появился молодой мужчина в богатом костюме. – Позвольте сопроводить вас к управляющему.
– Ведите, – коротко произнесла я.
Молодой хлыщ либо учился в одном из крупных городов страны и перенял их манеры, либо у нас в какой-то из семей родилось нечто, мгм, столичное. Хотя так, вероятно, говорить нельзя. Все же Тина и Марон тоже порождение столицы. И Кристоф, кстати, тоже.
«Наверное, такое мое мнение складывается из того, как относились ко мне», – пронеслось у меня в голове.
Хлыщ же продолжал разливаться соловьев о том, как прекрасно идут дела, какая прибыль и как здорово это все прирастает с помощью «пассивного дохода».
– Новый столичный метод, – он широко улыбнулся, – я несколько лет изучал этот прекрасный финансовый момент.
– И в чем он заключается?
– Грубо говоря, мы отдаем деньги баронства на развитие различнейших мастерских, лабораторий и кофеен в разных городах нашей прекрасной страны и получаем двойную или тройную выгоду.
Он, видимо, ждал моей похвалы. Но…
Что-то меня в этом напрягало. А именно это вот таинственное
– Мы? – переспросила я.
– Мы, – с поблекшей улыбкой подтвердил хлыщ.
– Какие конкретно «мы», – уточнила я. – Я и вы? Нет, определенно нет. Ваш банк? Так а какое к этому отношение имеет баронство?
У хлыща забегали глазки:
– Репутация…
– Репутация стяжателей? Ростовщиков?
– Н-нет.
Он рванул вперед и, постучав в золоченые двери, резко распахнул их передо мной:
– Леди Фоули-Штоттен!
– Моя прекрасная леди, – управляющий, милорд Дарван, подхватился с кресла и направился ко мне, – счастлив видеть вас.
– Мое сердце трепещет, – согласилась я и протянула ему руку для поцелуя. – Расскажете про пассивный доход?
– А, Вентир, ты, как всегда, поспешил, – нервно улыбнулся милорд Дарван. – Обожди за дверью.
Мы прошли в сторону от его основного стола и сели вокруг малого, «чайного» столика. Хлыщ вымелся, а управляющий засуетился. Раза три предложил мне вина, хотя всякий раз ответ звучал как категоричное отрицание. Приказал подать чай, затем кофе, а затем, чуть побледнев, шепотом сообщил, что у него есть великолепное какао.
– Иль-доратанское. – Он потянул в сторону тугой воротничок рубашки.
– Я хочу знать, почему деньги баронства уходят на сторону. Насколько мне известно, распоряжение моего отца было прямым до невозможности – хранение. Барон желал использовать ваш банк подобно надежнейшей пещере сокровищ.
– Дело в том, что если деньги просто лежат, то они обесцениваются. – Милорд взял себя в руки и сел напротив меня.
– Разве это ваша забота? Золото остается золотом. – Я откинулась на спинку стула.
– Леди Фоули-Штоттен, вы определенно не можете разбираться в банковских делах, – он решил пойти с козырей.
– Так я и не пытаюсь, – улыбнулась я. – Мне интересно совершенно иное: почему распоряжения моего отца не выполняются. Мне известна сумма, которая должна скопиться к настоящему моменту: вы же сами ежегодно предоставляли документы.
– Да.
– И я имею право инициировать пересчет сохраняемых средств, – сощурилась я.
– Леди Фоули-Штоттен…
– Верните все, что вы взяли, – жестко произнесла я. – За это время вы достаточно заработали на окраинном золоте.
– А не то что? – Он подался вперед. – К Правителю обратитесь?
– Не то вашего банка здесь не будет, – спокойно сказала я. – Твари мертвого мира, знаете ли, порой и до столицы добираются. Что уж говорить о нашем бедном баронстве.
– Вы угрожаете мне?
– Нет, всего лишь полагаю, что следующий управляющий будет умнее. – Внутри меня клокотало бешенство. – Я не могу закупить броню своим людям, но вы позволяете себе брать мои деньги на свои нужды. Это недопустимо.
– Сойдемся на том, что…