Есть ли жизнь после отбора?
Шрифт:
– Зачем ты следила за мной? – устало спросила я, понимая, что ничего интересное от дурочки не услышу.
– Алтерис… Он давно не приходил,- она сердито поджала губы,- ты перекрыла все границы! Я хотела узнать, что ты о нем знаешь.
– Что он пытался подсыпать мне кое-какую дрянь. Да еще и не сам, а чужими руками.
На это Ольра лишь отмахнулась:
– Он бы не стал. Богатый и знатный лорд, он прибыл просто чтобы развеять сердечную боль.
– Чего?
– Алтериса бросила невеста, у самого алтаря,- Ольра прижала руки к груди,- он, конечно, не любил ее. Но уважал, он верил
Мы слушали излияния Ольры и старались не ржать. Потому что… Ну вот если и есть более классическое вранье, то я даже не знаю, как оно должно выглядеть.
– А теперь он страдает из-за разлуки со мной,- закончила свой монолог Ольра. – А тут еще и твоя пришлая на него клевещет! Такой благородный человек не стал бы никому ничего подсыпать. Или требовать подсыпать. У него есть власть, есть деньги. Он даже подарил мне браслет с бриллиантами!
Оный браслет прятался под тканевым напульсником. И бриллианты в нем были из особого сорта стекла – я таких могу несколько ящиков наклепать.
– Иди домой, Ольра,- вздохнула я.
– И признайся матери, а после, с ней за руку, приходите в целительский дом. Беременность не болезнь, вылечить невозможно. Зато поддержать организм правильными зельями – можно.
– Я хочу, чтобы ты его нашла. Вдруг он пытался пробиться сквозь границу и теперь умирает, покалеченный этим дурацким щитом?! – она аж ножкой топнула от возмущения.
– Щиты никто не пробивал, я бы знала,- коротко произнесла я. – Иди домой, иначе мы будем разговаривать иначе.
– Стой, а когда ты его видела последний раз?
– Два месяца назад,- буркнула Ольра. – Тебе не удастся увести его у меня. Он любит меня.
– У меня есть жених,- возмутилась я.
– Пф, неудачник, который власть не смог удержать? Вы отличная пара, не-баронесса и бывший правитель,- презрительно выпятила губу Ольра,- доброго дня.
– То есть, я ее теперь и стукнуть не могу,- вздохнула я, глядя в спину уходящей девицы.
– Пока да,- покивала подруга. – Не переживай, когда все вскроется твоя Тарлиона оттаскает милую доченьку за косы.
Подруга бурчала и бурчала, а после, войдя на территорию моего дома, задумчиво произнесла:
– Хм, больше ничего не давит. Ты подчинила дом?
– Договорилась,- улыбнулась я. – Обрадуем друзей новостями?
Тина прикусила губу, склонила голову к плечу, а после серьезно сказала:
– Нет, мы должны действовать по первоначальному плану.
Вздохнув, я отбросила в сторону эмоции и согласно кивнула:
– Ты права. Ольра не первая и не последняя дурочка, ждущая лорда с ключами от особняка в столице.
Протиснувшись в щель между досками забора, мы медленно и неспешно шли к дому. И, уже подходя, Тина задумчиво спросила:
– Почему не портал?
– Чтобы люди меня видели,- я пожала плечами,- хорошо, когда барон или баронесса не сияет где-то наверху, а проходит по обычным улицам.
Пройдя мимо пустой палатки, мы вошли в дом и сразу поднялись в кабинет.
– Ну что,- я положила перед собой стопку бумаги. – Начнем?
– И начнем с барона,- серьезно сказала Тина. – Или
– Теперь есть,- глухо сказала я. – Если бы… Если бы не вот это вот все, то я бы…
Отложив карандаш, я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза ладонями. Вдох-выдох и я готова говорить:
– Мы тестировали защиту. Знаешь, оглядываясь назад, я понимаю, что отец что-то почувствовал. Что все это зреет уже достаточно давно. Ты ведь понимаешь, да, что в условиях голода можно целый отряд отправить в ближайшие селения? Плюс Ауэтари, которая могла бы перевести отца в свой мир, а оттуда в другую точку.
Тина кивнула:
– Я поэтому и спросила. Как этот кошмар стал возможным?
– Идеальная неудача. Мы возвели щиты, те самые, что сейчас не позволяют никому ни войти, ни выйти. Никому, кроме компаньонов – мы учли старую ошибку. Так вот. Прости… До сих пор болит.
Вытащив один лист, я нарисовала сферу и кивнула на нее:
– Щиты идеальны, они подпитываются от накопителей, а так же друг от друга. Поднятые щиты было невозможно опустить – в расчеты вкралась ошибка. Но эта же ошибка не перекрыла русло Антерьи, полноводной реки соединяющей нас с морем. Точнее, там эти щиты были столь слабы, что корабли продавили бы их снаружи.
– А изнутри?
– Изнутри они, как раз-таки, получились непробиваемыми,- я вздохнула и потыкала карандашом в свою сферу,- эти щиты как капусточка. Соприкасаясь друг с другом, слои создают резонанс, усиливают и подпитывают друг друга. И, самое главное, позволяют наслаивать новые и новые щиты, изнутри. То есть, снаружи разбивают слой, а мы создаем новый. И снова, и снова, и снова. Масштабная работа и… Без ошибок было не обойтись.
Я осторожно положила карандаш на стол:
– Мы ждали корабли и, в целом, не особенно паниковали – маги работали над поиском ошибки, бойцы, все так же, ходили в рейды. А потом случился большой пожар – сухая гроза принесла слишком много молний, полыхнули и наши склады, и рынок. А у нас не было ничего – ни распаханных полей, ни теплиц, ни-че-го. Мы даже не могли охотиться – сухие грозы приносят не только пожары, но и Пересветы. Обычные животные чувствуют приближение тварей и уходят. Этот голод был такой ужасающей нелепостью, Тина! С нашими магами, с нашей силой, с компаньонами – мы не могли ничего! У людей даже запасов особых не было – привычки не было.
Подруга встала с недораздавленной Гамильтоном софы и села на край моего стола:
– Все в порядке.
– Ничего не в порядке,- я покачала головой,- ничего. Кто-то решил уничтожить нас, а мы и не знаем кто. И не знаем за что. Хотя нет, за что – знаем. Черные сборщики бояться нас как огня.
И вот, на бумагу легли первые строчки. Ошибка в расчетах защитной сферы. Пожар, затронувший как баронские склады, так и рынок. Предательство герцога Морей.
– Затем идет смерть моего отца,- дрогнувшей рукой, я вывела эту строчку. – Погиб он в схватке со сборщиками, но… Его ногти были синими, а он, все-таки, не маленький ребенок, чтобы перетирать печенье в руках. Плюс, если бы ногти изменили свой цвет из-за сока этих злосчастных ягод, то тогда бы и кожа цвет поменяла.