Есть ли жизнь после свадьбы
Шрифт:
— Роксидион привязался к малышу, — отрешенно сказал Андре. Я кивнула, не открывая глаз — так хотелось подремать. — Лели, что ты вспоминаешь из детства чаще всего?
Я задумалась. Детство… У меня оно было счастливое, наверное. Батюшка, хоть и был занят делами сверх меры, но каждый день находил минутку, чтобы посидеть со мной перед сном. Нет, он не рассказывал мне сказки. Скорее — быль. О том, где он успел побывать по своим торговым делам, что увидел, какие красоты в чужедальних местах. Для меня это было сказкой — погружаться в сон под тихий голос отца, повествующего про Поющий Фонтан в приморском городе, про то, как прекрасны фарфорово-белые цветы магнолий, как бьется волна о камни на побережье.
— Апрелия, леди не кладут локти на стол. Леди не сутулятся. Леди не дерутся с мальчишками и не висят на заборе. Леди нет дела до сплетен. Леди, леди, леди…
Надо ли говорит, как я ненавидела само слово "леди"? Леди не огорчают бабушку, которая вкладывает в её воспитание все силы и средства. И все для того, чтобы ты стала достойной будущего титула. Бабушка твердо верила в то, что внучка выйдет замуж за аристократа. Тут мне вспомнился внезапно давно забытый эпизод.
Было мне в ту пору лет восемь или девять. Бабушка уехала в гости к подруге, оставив меня с отцом. Мы вместе пошли в лавку. Мне выдали пачку цветных карандашей, лист бумаги, усадили в уголке за прилавком, и разрешили рисовать все, что вздумается. Условие было одно: не мешать папе заниматься делом. Я и не мешала. Я всегда была послушной девочкой. Сидела себе, рисовала очередную рыбку с радужным хвостом, когда в лавку вошли двое: высокий мужчина и мальчишка. Мужчину я не рассматривала. А вот мальчишка мне приглянулся. Он был старше меня года на четыре, высоконький, светловолосый и сероглазый, с угольно — черными ресницами. А губы были растянуты в веселой улыбке. Мальчишка подошел ко мне, посмотрел на рыбок, которыми я уже заполнила весь лист.
— А ты хорошо рисуешь, — сказал он. — Я так не умею. Как тебя зовут?
Я не ответила, во все глаза рассматривая мальчишку.
— Меня все зовут Дионом, а тебя? — повторил он. — У тебя языка нету?
— Есть, — буркнула я. — Батюшка меня Лелей зовет.
Потом мы какое-то время пытались общаться. Вернее — общался он, треща за двоих. Я узнала, что он недавно приехал из Энска, скоро снова уедет, что он будет магом. У него совсем недавно открылся дар воздуха, поэтому надо учиться. Спрашивал, хожу ли я гулять в парк. Он, мол, бывает там каждый день… сейчас уже и не вспомню, о чем еще Дион рассказывал. Я слушала его голос, как слушала пение птичек под окном детской ранним утром.
А вечером, когда бабушка зашла пожелать мне спокойной ночи, я рассказала ей о мальчишке.
— Ба, я, наверное влюбилась! — торжественно заявила я, цепляя на голову кусок кисеи. — Он такой красивый! Я обязательно выйду за него замуж.
Бабушка рассердилась, и долго — долго отчитывала меня, выпытывая подробности, от которых мне стало плохо.
— Леди не позволяют себе столь открытое проявление чувств! — припечатала она. — Любовь не для настоящей леди, запомни это, Апрелия. И ты не пойдешь в парк до тех пор, пока этот мальчишка не покинет город.
Тем летом в парке я не была ни разу. А к "леди обязана" прибавились еще и сентенции на тему "любовь придумали простолюдины, чтобы скрасить себе тяжелую жизнь". И приводили примеры того, что получается от любви. В ту пору у нас стряпуха слюбилась с кучером, а потом он её бросил беременную. Бабуля стряпуху рассчитала, сказав, что та подает дурной пример леди Апрелии.
— В пансионе вам твердили то же самое?
— Да, почти слово в слово с бабушкой. В пансионе случалось всякое: и безнадежная любовь, и тайные свидания с мальчиками. И далеко не все они заканчивались безоблачно. Две или три моих соседки по дортуару оказались в интересном положении, и их забрали домой разгневанные родители. Одна вскрыла себе вены, узнав, что
— Ты рассказывала свои сны кому-нибудь?
— Да, несколько раз пыталась рассказать бабушке, но она так меня ругала, и требовала, чтобы я не огорчала её.
— А ты всегда была послушной девочкой, да, Лели? — лорд Андре погладил меня по руке и вздохнул — Я бы никогда не поверил в то, что Аксинья так сможет воздействовать на собственную внучку. И все во имя благих целей. То, о чем ты говоришь, на языке магов называется словесным программированием. У тебя нет никакого блока на чувственной стороне твоей натуры, Лели. А если и есть-то ты поставила себе его сама. Чтобы не огорчать любимую бабушку, ты запретила себе влюбляться. Скажи — тебе нравятся мужчины вообще?
— Н-не знаю… Я чаще отношусь к ним как к приятелям, с которыми можно поболтать, обсудить новую постановку в нашем театрике. Они, по крайней мере, не закатывают глаза и не шипят тебе в ухо "Ах, Лели, ты видела Темри в роли негодяя в последнем спектакле? Правда же, он такой красавчик! Говорят, у него роман с Мелли Тейк. Ах, я хотела бы быть на её месте". Тьфу. Кстати, Темри неплохо дерется на шпагах, и обещал мне парочку уроков, а Мелли Тейк его законная супруга. Скажите, лорд Андре, это возможно — избавиться от блока? Если я сама его поставила, как вы говорите, значит, должны быть способы его убрать.
— Заниматься и заниматься, Лели. Это даже не магия. Это психология. Ты смогла задать себе одну программу, ты же сможешь её отменить. Конечно, бурной страсти и вспышек влюбленности во всех подряд у тебя не возникнет, не тот ты человек. Ты всегда будешь оценивать окружающих по их поступкам, не по словам. К тому же ты, как и всякий творец — эмпат. Ты воспринимаешь не слова, как таковые, а чувства, которые за ними скрываются. Это умение останется с тобой на всю жизнь.
— И как долго мне над этим работать?
— До весны — это однозначно, Лели. А потом посмотрим.
Он хотел сказать что-то еще, но тут из кустов вылетел Артур и с криком:
— А мы что нашли! — повис на моей шее. Пришлось перехватить его и усадить на колени, лицом к себе.
— И что вы нашли, молодой человек?
— Лодку! Только она дырявая и веслов у неё нет. А дядя Рокси говорит, что это ерунда, и к весне лодку обязательно починят и веслы выстружут. Вот. А еще я нашел вот!
И он положил мне на ладонь маленькое золотое колечко с крошечным бриллиантиком.
— Лели! Лели! Что с тобой?
Я открыла глаза и посмотрела на окруживших меня мужчин.
— Кажется, я тут уже была, — улыбнулась беспомощно. — Это мое колечко. Батюшка привез его из Энска на мой шестой день рожденья. Бабушка сердилась, утверждая, что мне рано носить подобные украшения. А я его потеряла.
Глава двадцатая. Развод
Тариэл вот уже который день плавал между сном и явью, погруженный в странные видения. Картинки сменяли одна другую, как в новомодном волшебном фонаре. То наплывали видения просторного холла, то вдруг мелькало лицо деда — всегда с неодобрением рассматривающего внука. То касались щеки теплые губы бабушки Софи. А теперь он бежит по мраморным ступеням к воде. Там на приколе стоит маленькая лодочка в форме лебедя. Она выкрашена в белый цвет, лишь клюв красный, да черные бусины глаз. Любимая лодка бабушки Софи. Дед подарил, чтобы она могла плавать на островок. Туда, где недавно появилась новая беседка с круглой крышей и шпилем. Он, Тариэл, давно мечтает туда пробраться, залезть на крышу, и прикрепить к шпилю пиратский флаг. Но бабушка не пускает его. Говорит, что он еще слишком мал, чтобы плавать по пруду в лодке. Мал! Да ему уже десять лет!