Есть так держать!
Шрифт:
— Ты давно во флоте? — спрашивает Коля.
— Около года.
До года еще восемь месяцев, но ведь будет и год! С катеров Витя уходить не собирается, а поэтому и не считает свои слова ложью.
Снова молчание, и опять вопрос шепотом:
— Давай дружить, а? Мы тебе такое покажем! — Глаза у Вани от удовольствия совсем закрываются.
— Служба у меня.
— А ты после службы приходи! Ладно?
— Хорошо.
— Мы с тобой рыбу ловить будем, — соблазняет Ваня. — Мы тебе такие рыбные
— …рыба сама рыбаков ловит, — заканчивает за Ваню подошедший Бородачев. — Краснофлотец Бородачев пост принял. Можете идти, юнга.
Еще минута — и Витя сидит рядом с ребятами. Они рассматривают его синий воротник с тремя белыми полосками, медную бляху ремня и золотые якорьки на концах ленточек.
Скоро все трое уже до мелочей знали несложную биографию друг друга и разговаривали как старые знакомые.
Из дома Данилыча вышел Курбатов. Еще издали он несколько раз покрутил воображаемую ручку, что означало: «Заводи моторы!» Витя торопливо побежал на катер.
— Ты, Витька, обязательно приходи к нам! — крикнул ему вдогонку Ваня.
Глава седьмая
ВНЕШТАТНЫЕ НАБЛЮДАТЕЛИ
Когда бункер был заполнен чуркой, Витя подсел к Курбатову, отдыхавшему после купания, и спросил:
— Василий Николаевич… Мы что сегодня ночью делать будем?
— Как «что»? — удивился Курбатов. — Как и вчера, наблюдать… А ты что хотел?
— Так… Меня Ваня с Колей звали рыбачить.
Вите стыдно: он впервые отпрашивается с катера на рыбалку. Ему кажется, что капитан-лейтенант сейчас нахмурится, удивленно посмотрит на него и скажет: «Сейчас война, юнга».
Но ничего подобного не случилось. Вите даже показалось, будто глаза Василия Николаевича радостно сверкнули, когда он ответил:
— Иди, Витя. Сегодня ночью ничего особенного не произойдет, так что справимся без тебя.
Витя взял удочку и быстро зашагал к домику Данилыча.
Ваня сидел на крыльце и, увидев Витю, от неожиданности сначала даже рот раскрыл, а потом хлопнул себя руками по бедрам и крикнул:
— Пришел?! Вот здорово! Мы сегодня с Колькой… — начал он и осекся, испуганно покосился на дом.
Ваня любил отца и побаивался его, а в последние дни даже старался избегать встречи с ним. Дело все в том, что вот уже неделя, как отец не зажигает огней на бакенах. И Волга сразу стала скучной, суровой. И все из-за фашистов: они мины ставят между бакенами на фарватер. Сам Ваня мин еще не видел, но отец все знает, и он говорил, что это поганая штука. Так и сказал: «Поганую штуку фашисты затеяли».
Еще отец сказал, что с минами надо бороться, что мина не опасна, если ее заметить и взорвать. Конечно, не самому взорвать, а сказать матросам с катеров, и уж они взорвут.
«Тут дружнее надо. Все должны смотреть:
Так говорил отец, а вечером вместе с мамой уходил из дома. Ваня оставался с бабушкой и первые ночи сидел в щели, которую отец вырыл немного в стороне от дома и такую глубокую, что если даже встать на цыпочки, то и тогда ничего, кроме неба, не увидишь. А вылезать из щели надо по земляным ступенькам. Все это было бы еще ничего, но отец строго-настрого запретил Ване ночью вылезать из щели.
Бабушка тоже хитрая. Она уложит Ваню на полушубок, укроет одеялом, скажет: «Спи, внучек», — а сама сядет на табуретку около верхней ступеньки и всю ночь наблюдает за рекой. Отец ее называет домашним наблюдателем. Выходит, и бабушка следит за минами? Один он, Ваня, в стороне от общего дела.
Но вот уже несколько дней и он на посту. Правда, об этом никто не знает, ну да ничего! Сначала помоги, а спасибо всегда скажут.
Только плохо, что приходится обманывать отца. Вот поэтому и стыдно смотреть ему в глаза…
Сегодня Ваня начал волноваться сразу после ухода катера, а сейчас просто не мог усидеть на месте. Взяв Витю за руку, вошел в дом, снял с вешалки старое пальто и пошел к двери.
— Куда на ночь глядя? — строго прикрикнул отец.
Ну что за человек? Сидит в другой комнате, занят делом, а знает, что Ваня собрался уходить!
— Мы, папаня, с Витей рыбачить. На озеро.
— И чего вам на ночь глядя это приспичило? Шли бы днем, — ворчит отец, но не запрещает, и Ваня, схватив кривое удилище, баночку с червями, выскакивает из дома.
Вот уже и ночь. Еще недавно светило солнышко, а теперь так темно, что даже перевального столба не видно, хотя он стоит у самой тропинки.
Ваня идет быстро. Ему здесь все знакомо. Тропинка вьется по кромке яра. Внизу темнеет вода. Шагни немного в сторону — и свалишься с обрыва.
Витя не поспевает за ним, часто запинается о корни деревьев и, чтобы хоть немного придержать Ваню, спрашивает:
— А где это озеро? Далеко?
Ваня неожиданно останавливается, и Витя налетает на него.
— Знаешь, Витя… Мы с Николой за минами наблюдаем. Пойдешь с нами?.. А рыбачить завтра будем, — нерешительно предлагает Ваня.
Витя хмурится: стоило уходить с катера!
— Нехорошо отца обманывать, — говорит он.
— «Нехорошо обманывать»! А если он меня с собой не берет и одного не отпускает? — распаляется Ваня.
Оказывается, не сразу Ваня стал убегать из дома тайком. Оказывается, он несколько раз просил отца взять его с собой, но тот неизменно отвечал: «Мал еще. Толку от тебя не будет, а голову зря подставишь. Враг, перед тем как мины ставить, берег обстреливает».