Есть такая болезнь - жизнь
Шрифт:
– Маша, а почему твоя мама не хочет, чтобы ты выступала на конференции?
– Почему не хочет? Зойка, тебе то откуда знать?
– Они сегодня ругались, когда я пришла. Мама твоя говорила, что ты еще типа не доросла, а папа и Александр Борисович были на твоей стороне.
– Не поняла! Зоя ты ничего не путаешь? Мама никогда,… она любит меня.
– Ну она папе угрожала, говорила, что он пожалеет если ты выступишь.
– Мама?
– Ну да, Маша, я в этом ничего не понимаю, мне тебе врать не зачем. Сама спроси, они подтвердят.
Маша вскипела. Она доела и позвонила матери.
– Мама, почему ты считаешь, что я не доросла до доклада на конференции?
–
– Я по твоему глупа? Я не достойна? Почему? Потому что я не внучка Корецкого?
– Маша, остановись, подумай и перезвони.
В трубке раздались гудки. Маша совсем потеряла голову. Снова набрала номер.
– Я тебя матерью считала, думала. Что ты искренне ко мне относишься, а ты пожалела, что дядька мне материалы твоего папаши отдал?! Кому, Ванечке своему любимому все отдать хотела, или дальше их в тумбочке держать, как собака на сене? Я выступлю на конференции, я докажу тебе, что я могу, что я не бездарь, как ты думаешь! Выступлю и брошу эту тему, подавитесь! И разговор этот у нас последний, я больше с вами никаких дел иметь не хочу и не буду. Я и фамилию поменяю, чтобы никто не заподозрил меня в родстве с вами! Ясно?!
– Ясно.
В трубке опять раздались гудки. Маша вытерла слезы и пошла в ванну. Просидела она там более часа, затем пошла спать.
Илья ждал жену, он уже минут сорок лежал в кровати и ждал, но вода в ванне лилась и лилась. Затем Мария юркнула под одеяло. Он хотел обнять ее, но она его оттолкнула.
– Не сегодня, Илья вот, не до тебя, честное слово.
– Что-то случилось?
– Не прикидывайся овечкой, у самого тоже рыльце в пушку.
– Я не понял.
– И не надо, спи. Я хочу поменять фамилию, я успею до конференции?
– Ты же не хотела. И к чему такая срочность?
– Ладно, спи, вот повернись на другой бок и спи.
====== Часть 23 ======
Утром она тоже с ним практически не разговаривала, сразу прошла в свой бокс. Илья же занимался своим докладом и двумя стендовыми сообщениями. С Ильей была Наталья Викторовна. Они обсуждали сообщение Веры, когда в дверь ворвался Валерий Корецкий. Илья встал ему навстречу, но не успел он сделать и пары шагов, как был сбит с ног мощным ударом в голову. Наталья Викторовна закричала и потянулась к телефону, чтобы вызвать охрану, но ее остановил голос Ильи.
– Валера, если хочешь драться, пожалуйста, но я на тебя руку не подниму, можешь, хоть убить меня.
– А ты думаешь, что я за мать не могу убить?
– Давай поговорим.
– Хорошо, но ты у меня еще получишь.
Он дал Илье руку и помог подняться.
– Наталья Викторовна, оставьте нас пожалуйста с профессором Корецким, и ничего не говорите Маше.
Она вышла, оценивающе оглядев Валеру.
– Хорошо, ты меня решил убить за мать, но чем я провинился перед Любовью Александровной?
– Ты, что в несознайку решил поиграть?
– Валера, сядь. И объясни, я правда ничего не понимаю. Кстати удар у тебя классный, боксом занимался?
– Борьбой. Ты знаешь, что благодаря тебе Мария вчера отреклась от матери?
– Что???
– Ну не делай вид, что ты не в курсе. Тебе настолько важно было получить материалы деда, что ты пошел по головам. Неужели, ты не понимаешь, почему они не были опубликованы?
– Подожди, давай последовательно и четко, эмоции оставь на потом. Я и так не был в курсе, а после твоего удара голова раскалывается. Вчера мы с твоими родителями обсуждали доклад Маши на конференции. Я и Александр Борисович, считали, что московская конференция будет хорошим
– ДаАА!
– …
– А твоя дочь, не могла передать извращенную информацию?
– Может и могла, но она же ничего в этом не понимает?
– Вот потому, Машка и получила извращенную информацию. Ты меня за драку прости!
– Да, я понимаю. Иначе дал бы сдачи. И я могу, я мастер спорта по рукопашному бою. Так что с Любовь Александровной?
– Гипертонический криз, давление еле сбили. Марию, когда несет, то спасу нет. А ее вчера несло. Мама плакала, отец взбесился, он вообще не переносит слез матери. А тут еще давление со всеми вытекающими. У отца руки дрожат, он внутримышечный укол сделать не мог. Ну, я ее прокапал, давление сбили, дали успокоительное и она уснула. Отец рядом сидел, я смотрю он красный как рак варенный. Ему померил давление, тоже криз. Короче с ними сегодня Иван, а я решил, что ты целым не останешься.
– Да, не думал я, что Машка такое устроит. А Зойка -стервоза, не поняла ничего и брякнула. Так что делать будем?
– Для начала надень темные очки, у тебя фингал. А потом, что за материал у Марии?
– Препарат от преждевременного старения. Понимаешь, там сенсационный материал, Академик над ним работал до самой смерти. Он бы Нобелевскую премию получил, если бы его опубликовал. А последние его статьи на эту тему шестидесятилетней давности. И все! Материал есть, препарат, испытанный на приматах есть, а публикаций нет. Я везде смотрел, даже в архивах спец. служб. И материал в рукописи, понимаешь, не на машинке, не на компе, а именно рукописи. Я сначала не понял, а потом дошло, только рукописи можно идентифицировать, почерк, графологическая экспертиза и т. д. Если бы у него было наше оборудование и наши возможности, мы бы уже жили вечно. Но, понимаешь, есть но. Я не понял, почему Борисов, его ученик, его соратник не работал по этой теме.
– Тебе дядька дал рукописи?
– Не мне, Маше. Да он. Он мне сказал, что привел ее ко мне и подсадил на генетику только из-за этой работы. И у нее пошло, она очень толковая. А под такой материал сам понимаешь, какое финансирование можно взять.
– Илюша, ты не в курсе. Я понимаю, но из-за этого материала убили мать Любы, мою бабушку. Дед любил ее. А получил труп и новорожденную дочку с дефицитом веса, и кучей проблем. Пойми, дед не смог получать премии и почести за работу, ценою в человеческую жизнь. А отец, видимо просто боялся, за мать, за детей. Вот почему мама не хочет доклада Марии. Она знает цену этого открытия. Но с другой стороны, я понимаю дядьку, он желает, что бы все знали, насколько велик его отец.
– Ты раньше не мог сказать? Она же твоя сестра! Я не знаю, что делать, я не хочу ее доклада, можешь мне верить, можешь, нет, но она и сын самое дорогое, что у меня есть. Зачем я пошел на поводу у Алекса? Занималась бы Машка онкологией и все спокойно, понимаешь, тут под нее никто копать не будет, потому что я рядом. Нет, все кувырком! Хороший у нее доклад, правда хороший.
– Илья, прошло шестьдесят лет, я понимаю, что Машкиному докладу скандал обеспечен. И дело до графологической экспертизы дойдет, и придется опубликовать весь материал. Но он действительно не может просто лежать в сундуке. А Мария его достойна. Она продолжит дело деда.