Есть такой фронт
Шрифт:
Газик мчал вперед. Выскочил на возвышенность. Журавлев, считавший себя в этих краях старожилом, знакомил новичка:
— Видишь нефтяные вышки? Там — Борислав. А в стороне — островок белых корпусов курортного городка Трускавца. Слыхал о нем?
— Слыхал, слыхал…
Вскоре газик спустился вниз, и горизонт сузился. Машина вошла в село. По обе стороны — домики. Где добротные — под железом и черепицей, где убогие — под соломенной стрехой. Справа в одной из хат окна и двери накрест забиты досками.
—
Глаза Ипатова стали угрюмыми, лицо посуровело.
— И войны нет, а невинные люди гибнут, — глухо промолвил он.
Журавлев тем временем подал знаю водителю, и тот притормозил у низкой изгороди. Подполковник, бывавший здесь раньше, открыл калитку и направился к двери домика с вывеской «Сельсовет». За ним широко шагал невысокий, коренастый, крепкий в плечах лейтенант Ипатов.
— Привет, друзья! — раздался звонкий голос Журавлева.
— Доброго здоровья, Яков Антонович! — послышалось в ответ.
В накуренной комнате сидели трое крестьян: средних лет, с приятным улыбчивым лицом — Филимон Лисович, чуть старше его возрастом, худощавый, добродушный — Григорий Федык и щупленький — дедок Игнат Удыч. Старым своим знакомым Журавлев крепко пожал руки. Поздоровался со всеми и Ипатов.
— Где же председатель сельсовета? — поинтересовался Журавлев.
— С утра еще подался в город. Говорил, что вызывают в райисполком, — ответил Григорий Федык.
— О чем же здесь толкуете? — дружелюбно спросил подполковник, закуривая папиросу.
— Колхозы в соседних селах создаются, вот мы думаем, что и нам пора организовать. Коллектив ведь — большая сила! — заговорил энергичный и бойкий Филимон Лисович. — Не отставать же нам от других.
— Колхоз — верный путь к лучшей жизни, — рассудительно сказал Журавлев. — Получите машины, инвентарь, облегчится труд, урожаи станут лучшими…
Сельские активисты рассказывали гостям о своих планах на ближайшее время. В селе собираются строить школу, чтобы все дети могли учиться, оборудуется помещение для сельского клуба-читальни. Но больше всего речь вели о создании колхоза.
— Радуются наши крестьяне, что от панов и фашистов освободились, — говорил бывший батрак Григорий Федык. — Да вот нету покоя от бандеровцев!
— Шныряют по ночам бандиты, как голодные волки: грабят людей, убивают! — сердито бросил Филимон Лисович.
— Сынка моего недавно убили антихристы, — с горечью отозвался дед Игнат. — А за что? За то, что в Красной Армии служил, с фашистами воевал, а когда вернулся с фронта — о колхозе слово молвил… — Старик достал из кармана окровавленную веревку, показал лейтенанту. — Посмотри, парень, посмотри. Этим мотузком бандиты связали моего сына, вытащили из
Слезы заблестели на глазах отца, а в сердце заныла неизлечимая рана. Игнат стоял и, как в забытье, держал в руках веревку. Это была память, страшная память о сыне.
— И погибели нету на тех душегубов! — с негодованием промолвил Федык.
— Придет на них погибель, придет! — убежденно сказал взволнованный лейтенант Ипатов.
…Заурчал мотор газика. На обратном пути к Дрогобычу проезжали снова около опустевшей хаты. «Как же так? Ни за что уничтожить всю семью? Убить фронтовика?» — думал Ипатов. Журавлев, как бы угадывая мысли своего нового подчиненного, проговорил!
— Видел, лейтенант, как горная река несет бревна, корневища и все, что попадает в бурное течение? Так и новая жизнь в этом крае снесет со своего пути бандеровцев и всякую нечисть, не останется от них ни малейшего следа.
В разговоре не заметили, как подъехали к городу. Машина уже шла по улицам Дрогобыча.
— Так вот, Александр, дорогу в Лужок и другие села я тебе показал, кое с кем познакомил, теперь осваивайся, — сказал Журавлев, когда они вышли из машины и направились в здание областного управления госбезопасности.
— Разрешите? Вы меня вызывали?
— Да.
— Слушаю! — стал перед подполковником Ипатов.
— Нам сообщили, — стал объяснять подполковник Журавлев, — что за Лужком на берегу Быстрицы, где водокачка, завтра на рассвете появятся два бандеровца. Один из них по кличке Чумак, — Журавлев подал его фотографию, — второй — главарь местной банды, отъявленный головорез Сойко. Они захворали, хотят встретиться с доктором…
— Там и накроем их! — нетерпеливо заявил Ипатов.
— Подберите бойцов. Продумайте все как следует. Не медлите, но и не спешите. Желательно взять их живыми. Ну, а коль не удастся, тогда…
— Задание понял.
— Приступайте к делу! — провожал взглядом подполковник лейтенанта.
…Телега, запряженная парой гнедых, ночью бесшумно двигалась полевой дорогой. Недалеко от речки ездовой остановил лошадей. Бойцы, соскочив с повозки, тесным кольцом обступили Ипатова. Лейтенант изложил план операции.
Три бойца залегли вблизи того места, где предполагалась встреча бандитов с врачом. Ипатов вместе с молодым, как и он сам, чекистом лейтенантом Лебедевым направился в глубь кустарника.
Только лишь зарделась утренняя зорька. Густым бурым покрывалом висевшая темнота начала расступаться. В тумане уже стали просматриваться горы. У чекистов оружие наготове. Слух, внимание, глаза — все напряжено до предела.
Александр Ипатов вглядывался в предутреннюю мглу. В памяти всплывали фронтовые события.