Есть только миг
Шрифт:
Зачем умножать мудрость, если она несет за собой печаль и разочарования?
Неужели Бог совершил ошибку, вложив в людей тягу к приобретению знаний и способность мыслить? Вопрос, конечно же, риторический, потому что все мы прекрасно знаем, что Бог не ошибается. Ошибаемся мы, когда все свои мыслительные способности вкладываем исключительно в то, что Екклесиаст называет «жизнь под солнцем» или «под небом».
Дело в том, что человек в своем развитии мышления проходит три этапа.
Первый уровень мышления – наглядно-действенный. Его можно обозначить так: «действуй, как я». Если, например, ребенку трех лет нарисовать маленький домик с трубой и одним
Проиллюстрирует эти уровни еще раз.
Человек, который впервые пришел в церковь, увидел определенную позу для молитвы у всех молящихся и принял ее как единственно правильную, оказался на наглядно-действенном уровне. Потом, наблюдая другие молитвенные положения, его понятие о молитве уже приближается к наглядно-образному мышлению. Когда же постепенно, наблюдая жизнь верующих людей и читая Священное Писание, он начинает понимать, что Бог внимает не позе, а сердцу, это означает, что мышление его так же перешло на более высокую стадию – на стадию словесно-логического восприятия слова «МОЛИТВА».
Бог дал через Моисея закон Своему народу. И, к сожалению, очень многие восприняли это Божественное откровение только на уровне наглядно-действенного мышления: «делай так, и будешь спасен». Но Бог желал, чтобы люди, исследуя Его Заповеди и закон Моисеев поднялись в своем мышлении дальше, увидели Его Любовь и Его заботу о Своем народе. Образы Законы Моисея должны были подготовить людей к размышлению о вере и Мессии. Но когда пришел Христос, не все смогли увидеть логическое продолжение Божьей Любви в жертве Христа. То есть не стали реализовывать в себе то, что заложено в человеке Богом – стремление к исследованиям.
Сегодня тоже не все в состоянии уловить логику Божественной благодати, которая излилась на человечество. Не все в состоянии построить логическую цепочку от крестной смерти Иисуса Христа до собственной жизни, человека, живущего в двадцать первом веке. Вот когда возникает риск попасть в ловушку, в которую попал Екклесиаст почти три тысячелетия назад, когда он познавал и мудрость, и безумие, и глупость, и узнал, что все – томление духа. Так ли уж необходимо, с точки зрения логического мышления познавать глупость и исследовать ее? Кому придет в голову пробовать на вкус то, что пахнет разложившейся и гниющей мерзостью?
Так, где вы ищете смысл жизни, живя «под солнцем»? В любви? В карьере? В деньгах? В детях? В науке? Рано или поздно каждый человек приходит к мысли о суетности всего «под солнцем».
Однажды главврач областной больницы в одном из городов поделился своей душевной и духовной болью. Он сказал:
«Вот уже тридцать лет я работаю в медицине. Я лечу больных. Я помогаю людям. Я совершенствуюсь в своем профессионализме. Но больных меньше не становится! Более того – я начинаю ощущать собственную выгоду от тяжести заболевания пациента! Ну не ужасно ли это? И какой же смысл в моей профессии? Об этом ли я мечтал с раннего детства?!»
Сколько
МИХАИЛ. Однажды мы проводили для молодежи семинар по добрачным отношениям. Все присутствующие юноши и девушки скрупулезно конспектировали все, нами сказанное. В конце семинара я спросил, всё ли они записали и поняли. Молодые люди ответили утвердительно. Потом я попросил их открыть Книгу Притч, четырнадцатую главу, пятнадцатый стих и прочитать вслух слова: «Глупый верит всякому слову, благоразумный же внимателен к путям своим» (Притчи 14:15). После того, как эти слова были прочитаны, я задал им вопрос:
– Так вы нам поверили?
Это прозвучало столь неожиданно, что сначала воцарила полнейшая тишина, а потом раздался взрыв хохота.
– Так вот, – продолжил я, – всякое слово только тогда не будет суетным, если оно будет обдуманно вами – лично!
Стремление к наслаждению и современность
У каждого из нас есть своя история жизни.
Однажды, когда мы были участниками семинара по построению взаимоотношений и по духовному росту личности, ведущий этого семинара попросил каждого участника представить образ, с помощью которого он ассоциирует свою жизнь.
Один человек сравнил свою жизнь с путешествием на поезде. Пассажиры заходят и выходят, становясь его попутчиками на каком-то участке пути. С кем-то у него строятся отношения дружеские, с кем-то – не очень. Кто-то ему интересен, а кто-то скучен. Иногда вокруг находится много людей, иногда – вагон полупустой.
НАДЕЖДА. Я помню, что у меня возникла точно такая же ассоциация, за исключением одной важной детали: в этом поезде рядом со мной в купе находились моя семья – муж Михаил и наши дочери, тогда еще подростки, Настя и Оля. И еще я почему-то представила в этом поезде своей жизни, что рядом с нами едут не просто «какие-то» люди, но в основном семьи, с детьми и кучей еды на столиках.
МИХАИЛ. А у меня сразу нарисовалась тропинка в лесу, по которой я шел сначала один, потом– с Надей, потом к нам присоединились наши дочери. Причем на пути встречались и непроходимая чаща, откуда мы выбирались с поцарапанными лицами и руками, и солнечные полянки, где мы играли в мяч, но мы все шли вперед к какой-то светлой, ясной для всех нас цели.
Кто-то из присутствующих на этом семинаре изображал свою жизнь в знойной пустыне и в постоянной борьбе со скорпионами. Чье-то воображение рисовало свадебный пир. Одна женщина сказала, что вся ее жизнь – это наслаждение чтением и она представляет себя в библиотеке, где ей предоставлены все жемчужины печатного слова человечества. Некоторые мужчины рисовали свою жизнь как нескончаемую вереницу дел, обязанностей, встреч. Несколько женщин сказали, что их жизнь – в своем доме, в окружении домашних забот, детей, друзей.
Было очень интересно слушать каждого присутствующего на этом семинаре. В такой простой форме участники высказывали восприятие собственной жизни, при этом каждому предоставлялась возможность осмыслить свое видение бытия. И почти во всех жизнеописаниях присутствовала хотя бы крупица обычной человеческой радости.
Стремление к наслаждениям присутствует у каждого человека, и каждый понимает это слово по-своему. Екклесиаст более трех тысяч лет назад писал о своих исследованиях относительно понятия «наслаждение».