Есть только ТЫ
Шрифт:
Прижимаю хрупкое тельце к себе плотнее, исключая возможность посторонних хотя бы что-то лишнее увидеть. Жопку тоже пятерней прикрываю.
Своим ртом её накрываю. Словно в первый раз жену пробую. Желание такое, что искры из глаз летят. Это пожар в моей башке. Всполохи по всему телу кровь разносит.
Уже в лифте, Маша сквозь поцелуи шепчет:
— Тут же камеры, Серёж… Люди увидят…
Прямо
— Вообще похер. Ты моя. Только моя.
Подставляю колено, чтоб малышка не упала, и перехватываю её поудобнее. Маша взвизгивает и райской, беззаботной улыбкой мне улыбается, раздалбывая мою душу на части.
В который раз убеждаюсь — без нее мне ничего не нужно. Счастлив лишь рядом с ней. Ей я могу простить что угодно. Любые её капризы и истерики.
Стоит только хлопнуть входной двери в квартиру, как платье с Машинкой слетает. Не могу больше ждать. Хочу её, её одну.
Скольжу по ней взглядом, опуская глаза на грудь, после по животу прохожусь. Вбираю в себя каждый сантиметр любимого тела, сравниваю его с образами из своей памяти. Лишь лучше становится. Каждый раз только лучше и лучше.
Тыльной стороной ладони веду по выпирающим ребрам. Маша вздрагивает. Пальчики на её ногах поднимаются непроизвольно и я ликую. Всё такая же чувствительная.
Крышу сносит напрочь.
— Не закрывайся от меня… — требую от неё, когда ладошки вверх подлетают.
У нас были с этим проблемы. Кто-то (не сложно догадаться кто именно) вдолбил в ее голову, что секс — грязное и порочное дело. Хорошие девочки такой мерзостью не занимаются, только шлюхи. Первое время, чтобы Маша смогла отключить убеждения, приходилось изрядно её завести, часы на прелюдии уходили. А после нам стало нравится одно и тоже.
Маша поднимается на цыпочки и тянется к моим губам. Такая сладкая девочка, с капельками горечи.
Не глядя и не разрывая поцелуя стаскиваю с себя шмотки. Отбрасываю в сторону, ногой куда-то подальше пинаю.
Оторваться от её губ сил нет. Вдруг передумает. Пздц. Не пережить такой досады.
Прижимаюсь к её обнаженной груди, сразу же покалывания её сосков ощущая. Опускаю руки и сдавливаю бедра. Её свободная рука ложится мне на шею, тянет на себя с силой. Пальцы второй уже несколько мгновений скользят у меня под боксерами, несмело лаская.
В её глазах плещется такое знакомое мне желание.
Наши жадные поцелуи, переполненные голодом и страстью, наполняют комнату влажными звуками. Именно такими, как нам обоим, натосковавшись, хочется слышать.
Опускаю
Нахожу её ножки и поднимаю их, держа за колени. Закидываю себе на спину. Как только она становится максимально открытой, спусковой механизм срабатывает. Если бы я даже хотел остановиться, с этого мгновения не смогу.
Словно со стороны слышу как сипло, надрывно рычу. Одним сильным толчком вхожу в неё. Член дергается, вырывая из Маши стон протяжный.
Бедра приходят в движения. С каждым толчком мне требуется всё больше выдержки, чтобы как пацан не разлететься на старте. Напряжение скручивает внутренности, возбуждение мозг долбит.
Дыхание Маши рваное. Обжигает мне кожу. Содрогаюсь от удовольствия.
Её короткие ноготки с силой мне в спину впиваются. Бедрами подается мне на встречу и стонет… Стонет… Стонет…
Взгляда от неё не отвожу. Дивно хороша. Губы алые и припухшие от глубоких, жестких поцелуев, волосы растрепанные, на лбу мелкие капельки пота проступают. Она невероятно горячая.
— Моя любимая девочка, — провожу пальцами по контуру её подбородка. Если бы кто — то знал, как сильно люблю её. — Ты такая мокренькая… Крышу сносит, — толкаюсь глубже в неё, наслаждаюсь моментом.
Маша жалобно стонет, почти что скулит, когда я захожусь в череде мощных, жестких толчков.
Мимолетно касаюсь её губ своими. Обцеловываю её, облизываю, теряя счет времени. Из мыслей только одна в голове вертится — подохну без неё. Мало её постоянно. Не хочу делить ни с кем.
— Ты моя девочка, — вылетает на выдохе. — Только моя. Уничтожу любого, кто прикоснется к тебе, — толчки резче и чаще становятся. — Поняла меня?
— Да! — у неё получается громко. Приподнявшись тянется и целует меня в плечо. — Я тебя очень люблю.
Снова стонет, наполняя меня счастьем. Тону в ней как в омуте.
Стоит только участить движения и более жестко насадить жену на себя, как её тело пронзает судорога шквальная. Пальчики кожу мою сминают. Тело выбивается резко. Ртом воздух хватает. А мгновенье спустя обмякает, меня за собой в пропасть утаскивая.
Как и всегда Маруся вскорости вырубается. Я же не могу уснуть до утра. Хочется растянуть приятный момент. Запомнить его. То и дело касаюсь губами её влажных волос, втягиваю в себя родной запах. Прижимаю крепче к себе.