Есть время жить
Шрифт:
— Ну вот, завтра еще два дня, и «прощай, любимый город», — вздохнул Айвар.
— Не хорони себя раньше времени, еще дел много, — отозвался я. — Вроде не впервой, прорвемся!
— Надо прорваться, у нас выхода другого нет, — сказал сидящий рядом Альгис.
После всех дневных забот мы лениво сидели на лавке и ожидали, пока Аста освободит баньку. А после парной примем по сто пятьдесят гвардейских для снятия напряжения — и баиньки, завтра дел мно-о-ого, успеть бы все сделать, что задумано.
— Вы чего там грустите, мужики? Гостей принимаете? — У забора стоял ухмыляющийся Николай. — Есть срочная проблема!
Он поднял
— А не сообразить ли нам по случаю начала совместной деятельности и за упокой заваленного сегодня морфа?
— Обязательно! — хором ответили мы.
После баньки мы присели за стол, плотно поужинали и не торопясь начали обсуждать планы на завтра. Потом разговор свернул на политику и историю. В общем, о чем еще могут говорить четыре мужика, собравшись вместе за столом? Только присутствие Асты нас удерживало еще от одной популярной темы — «про женщин». Решили эту проблему не усугублять — и так хреново. Мы с Айваром были вынуждены холостяковать, что настроения нам не прибавляло… Была у меня одна фривольная мыслишка в отношении Асты, что уж говорить, да и Айвар тоже, голову на отсечение даю, о том же подумывал. В общем, свернули на службу в армии, пока кто-то не упомянул про ракетный городок в Кармелаве.
— Кто тебе, Айвар, сказал, что там СС-20 стояли? — спросил Николай.
— Не помню, на каком-то форуме прочитал.
— В Интернете, — хмыкнул Николай. — Не было в Литве никогда этих ракет. Какой смысл их было на самую границу тащить, если у них дальности с запасом, на всю Европу хватало! СС-20 — это по натовской классификации, а по нашей — комплекс «Пионер», с РСД-10 — они были у соседей, в Белоруссии. У нас стояли старые Р-12, до 1989 года. СС-20, — усмехнулся он. — Размечтались!
— А вы кем служили-то? — спросил у него Айвар.
— Считался ракетчиком, а служил в «Тиграх», знаешь, что это такое?
— Нет, это кто такие?
— РЭЗМ? — спросил я. — Хотя нет, в восьмидесятых службу заканчивали? Тогда ББО, РБО или АСО. Правильно?
— Примерно, — покосился на меня Николай. — С этими службами дело имел. Ты часом не шпион, а?
— Нет, просто по работе имел дело с людьми, на этих делах сильно двинутыми, вот и запомнилось. — Я довольно ухмыльнулся. — Повезло нам, мужики, такого специалиста в команду заполучить, ох, повезло!
— Был спец, да весь вышел. Но когда забор закончим, подумаю, что можно придумать. — Николай прищурил один глаз. — Конечно, систем «Тантал» или «Струна» не обещаю, но что-то похожее сможем сделать. Надо будет с завтрашнего дня напрячь Валеру и Юрку, зятя моего. Нечего им прохлаждаться. Разметку сделаю и пусть ямы под столбы сверлят. Надо еще про огороды подумать, картошки бы посадить, и вообще, свиней завести, что ли — мяса-то хочется. Долго на старых запасах мы не продержимся. Считай, до зимы дотянем, а потом что — зубы на полку класть?
— С этим делом надо Валерку напрячь. Если он божился, что хозяйственник, то пусть думает, как команду прокормить. Как только начнем общее хозяйство, конечно. Наше дело солдатское: охрана, физическая работа и мародерка. — Айвар задумался. — Кстати, есть идея про рыбу, но это потом, после клиники решим. Если, даст бог, вернемся, — тихо добавил он.
Времени до штурма оставалось все меньше. Альгис с Айваром еще затемно уехали ставить сети; сосед
Пока народ сети полоскал, занялся амуницией и разметкой забора вместе с Николаем. Его семья понемногу перевозила вещи в соседний дом, а мы ходили по периметру будущей базы и забивали колышки, где надо сверлить дырки под столбы. Валеру Николай еще вчера вечером по стойке «смирно» построил — видно, втолковал ему «устав гарнизонной службы», чтобы тот не расхолаживался. Подействовало. С самого утра Валерка завертелся, изображая бурную хозяйственную деятельность. Чертил что-то, считал-высчитывал и вздыхал, как больная корова. Разметив забор, прикинули место для огорода и присмотрели на пустом участке сарай, куда можно поселить хрюшек. Правда, их еще найти надо. Придется по деревням поездить — свиней в литовских деревнях всегда держали, колбасы и скиландис [30] все любят.
30
Скиландис — копченый свиной желудок, начиненный крупно порубленным мясом.
Пока возились по хозяйству, вернулись наши рыбаки. Уставшие, мокрые, но довольные. Рыбы у нас в озерах много, а сеть — это не удочка. Кроме рыбы притащили еще и тридцатикилограммового бобра. Убитого, конечно, а не живого. На фиг он нам сдался, живой-то? А так и мясо ничего, а хвост — вообще деликатес, если правильно закоптить. Правда, весной бобры худющие, отощали за зиму. Ничего, съедим и такого. Аста что-то буркнула про бобровую струю; ну, это ее хозяйство, пусть занимается.
— Часть оставим себе, а большую часть можно продать ментам. И вообще с ними переговорить было бы неплохо. — Айвар, довольный результатами рыбалки, прямо светился; рыбы они привезли более чем достаточно. Уж не знаю, где они там сети ставили, думаю, пару проток перегородили, браконьеры чертовы.
— Зомби на той стороне много? — спросил я.
— Видели несколько морфов, но они умные, блин, прячутся сразу. Этого еще нам не хватало — думающих мертвяков. Причем быстрые, заразы, под выстрел не идут!
— Сейчас перекусим и по-быстрому закоптим рыбки! — Альгис хлопнул себя по животу. — Дело нехитрое. Железный ящик, опилки, тридцать минут — и готово.
— Ментам, если к ним поедете, захватите пару копченых «хвостов». — Николай с удовольствием рассматривал добычу. — Для установления контакта, так сказать.
— Тогда надо не тянуть, а прямо сейчас этим и заняться. Нечего по темноте в город соваться. — Я посмотрел на часы. — Нет у нас сейчас времени на непредвиденные ночевки в городе.
К территории отдельного Егерского батальона, где во времена СССР располагался 108-й полк ВДВ, подъезжали с опаской. Кто знает, какие нынче правила у этих ментов; по-глупому погибнуть — дело нехитрое. Может, они сначала стреляют, а потом имя спрашивают?