Эстафета с пистолетом
Шрифт:
Плюнув на катер, Лев зашагал от берега к дороге — то, что там проходит дорога, было ясно по доносившемуся шуму автомобилей. Выбравшись к ней, он поднял руку. Вскоре перед ним остановился серебристый «Хэндай».
— Лодочную станцию «Маяк» знаете? — спросил Гуров, открывая дверцу.
Тот посмотрел на потенциального пассажира несколько удивленно и недоверчиво: одежда Гурова была мятой, к тому же она не успела до конца просохнуть. Гуров достал из борсетки деньги и протянул водителю, что сразу сняло всякое недоверие
— Садитесь, — бросил он, и Гуров опустился на сиденье.
Ехали они совсем недолго. Минут через пять Лев уже начал узнавать местность, а вскоре машина остановилась.
— Спасибо, — бросил он, выбираясь из нее.
Дебаркадер стоял на своем месте. Гуров вновь шагнул на шаткие мостки, направляясь к причалу. Однако, когда он вошел туда, знакомого лодочника не увидел. Более того, на двери, ведущей на эстакаду к лодкам и катерам, висел большой замок. Гуров уже раздумывал, открыть его отмычкой или нет, как со стороны послышался голос:
— Эй, вы куда? Прокат на сегодня закрыт.
Из деревянной будочки с левой стороны высунулся совсем молодой парень. Полковник видел его впервые. Быстро подойдя, он спросил:
— Ты кто такой?
— Лодки напрокат выдаю, — пожал тот плечами, с недоумением глядя на Гурова.
— Так, хорошо. А напарник твой где? Такой, с рыжей бородой?
— По делам уехал, — ответил парень. — А вам-то что? — Потом окинул Гурова взглядом и спросил: — Это вы катер напрокат брали? Ваш паспорт у меня лежит.
— Давай сюда, — протянул руку Лев.
— А катер сам где? — сдвинул брови парень. — И с вас двести долларов доплаты за просрочку.
Гуров и так был зол, а подобная наглость со стороны этого юнца и вовсе взбесила его. Он коротким тычком ткнул его под ребра — правда, несильно, но этого хватило, чтобы парень согнулся пополам. Затем двинул ему коленом в подбородок и, пока парень хватал ртом воздух, сунул руку ему в карман и достал свой паспорт. Убрав его в борсетку, он быстро прошел вперед и подошел к краю эстакады. Сердце неприятно кольнуло: красно-белого катера, два часа назад покачивавшегося у причала, не было…
Парень продолжал стоять, согнувшись и тщетно пытаясь ухватить глоток воздуха. Дождавшись, когда тот снова задышал, Гуров наклонился и сказал:
— А теперь слушай меня внимательно. Где твой напарник?
— Н-не знаю, — с трудом проговорил тот. — Он… позвонил… и сказал, чтобы я его подменил. Ему срочно надо было уехать. Я приехал, он дал мне этот паспорт и сразу уехал.
— Где катер «Виктория»?
— Не знаю, — ответил парень, и в глазах его мелькнул испуг.
— Где живет твой напарник? И как его зовут?
— Глебов Анатолий. А живет на Садовой, дом номер девять. Такой, с мансардой, крыша зеленая… — зачастил тот.
Гуров помолчал, раздумывая, потом спросил:
— Когда в последний раз здесь был Мажаров?
— Я не
Лев развернулся, направился в сторону дороги и снова стал ловить машину. Сейчас ему пришлось простоять около десяти минут, пока один из автомобилей не затормозил. Назвав адрес, он сел рядом с водителем. Тот был в хорошем настроении и пытался завести беседу, однако, встретив полное молчание со стороны Гурова, умолк.
Улица Садовая почти вся состояла из частных домов — деревянных, кирпичных, блочных. Многоэтажных особняков не было, и, судя по всему, здесь жили обычные люди, кормившиеся в сезон отпусков сдачей своего жилья внаем.
Дом номер девять выглядел очень добротно. Одноэтажный, оснащенный мансардой, он стоял в глубине двора и был окружен забором, обтянутым сеткой-рабицей. Гуров расплатился с водителем и на его предложение подождать ответил отрицательно. Когда водитель уехал, он подошел к металлической калитке. Она была заперта, и окна в доме не светились. Судя по всему, никого там не было, но Гуров решил это проверить.
Он прошелся вдоль по узкой неасфальтированной дорожке, по обеим сторонам которой стояли дома. Уже смеркалось, однако во многих дворах еще находились люди. Лев обратил внимание, что здесь практически не было огородов. То есть росли фруктовые деревья — яблони, абрикосы, мандарины, виднелись клумбы для цветов, а вот грядок под овощи не было. Видимо, в этом районе выращивать капусту-морковь не принято.
Вдруг у Гурова зазвонил мобильник, и, нажав кнопку, он услышал голос Миши Рыбина:
— Товарищ полковник, хотел уточнить — я вам сегодня еще понадоблюсь?
— Нет, Миша, — прикрывая трубку, чтобы не доносился посторонний шум и создавалось впечатление, что он все еще в гостинице, сказал Гуров. — я тебя еще днем отпустил.
— Хорошо, тогда я поехал. До завтра.
— До свидания, — ответил Лев и убрал телефон в карман.
Быстро темнело. В середине апреля вечера были еще прохладными, и народ постепенно расходился по домам. Хлопали двери, зажигались окна. Вскоре округа опустела, и полковник решил, что теперь можно пробраться во двор. Он давно уже присмотрел старую яблоню с толстыми ветвями, некоторые из которых свешивались через забор дома, где жил Глебов.
Подойдя вплотную к сетке-рабице, Гуров подпрыгнул, уцепился за ветку и подтянулся. Через пару мгновений он уже держался за ствол дерева, а потом, переместившись на другую ветку, бесшумно спрыгнул на землю. Постояв, прислушался. Во дворе стояла тишина. К счастью, у Глебова не было собаки.
Полковник прошел прямо к дому и осторожно заглянул в окно. Занавески были задернуты, и ему ничего не удалось рассмотреть. Однако он был практически уверен, что дом пуст. И не сам дом интересовал сейчас полковника, а видневшийся в глубине двора гараж.