Эстер. Город под запретом
Шрифт:
— Смерть побери, я же просил Тали снять тебя с дежурств. Или это ты снова идешь всем наперекор? Неужели не страшно оставить сына без матери?
Рыжая бестия посмотрела на Клауса так, словно хотела испепелить его одним только взглядом. Так было всегда, когда они оставались наедине друг с другом дольше, чем на пару минут — каждый стремился высказать как можно больше обид и претензий за ситуацию, в которой оба оказались.
— Прекрати давить на мои материнские обязанности, Берч! Говорила уже сотню раз и повторю снова, что я не из тех, кто отсиживается
— Иногда, может, и стоило лишний раз отсидеться, глядишь, мы бы все еще были вместе, — Клаус бил в самое больное место, зная, что именно эти «может» и «все еще бы» окончательно выбивали почву из-под ног бывшей жены.
— Не стоит винить меня в том, что ты не мог найти себе достойного занятия в мое отсутствие, — чуть ли не прорычала Джоан, давая волю эмоциям.
— Не стоит винить меня в своей патологической ревности, — и хоть одного только присутствия бывшей жены рядом было достаточно, чтобы вывести Берча из равновесия, внешне он оставался совершенно спокойным, чем еще больше выводил из себя Джоан.
— Ну да, как всегда, белый и пушистый Клаус Берч и его неуравновешенная жена-истеричка, — огонь и правда уже вспыхивал между пальцев Джоан.
— Не я же врываюсь к тебе в дом и пытаюсь угадать, в каком шкафу ты успела спрятать очередного любовника, — уже было рассмеялся Клаус, но в гостиной, наконец появился жизнерадостный мальчуган.
— Мама-мама, представляешь, я могу не только двигать предметы силой мысли! — с восторженным визгом выбежал младший Берч.
— Что за глупости ты говоришь? — улыбнулась Джоан, кое-как пытавшаяся унять эмоции. — Ты же знаешь, это невозможно, любой эфирист умеет использовать только один вид эфира…
— Верно, но если я обожгусь скверным огнем, то смогу слышать и воскрешать мертвых, представляешь! — от восторга и обуревающих его фантазий Оливер чуть ли не прыгал вокруг опешивших родителей.
— Сынок, твоя мама немного устала, и сейчас правда не стоит ей досаждать. Никакой скверной обжигаться ты не будешь, успокойся, — спешил вразумить его Клаус, предчувствуя разгорающийся в глазах Джоан новый шторм.
— Оливер, а ну стой, — строго произнесла она, отчего младший Берч тут же вытянулся, словно струна и застыл возле матери. — Откуда ты узнал о скверне? Кто тебе такое рассказал?!
— От тети Джен, — уже без какого-либо восторга протянул Оливер, понимая, что происходит что-то неладное. — Она, оказывается, некромантка…
— От. Тети. Джен!? — Джоан подняла уничтожающий взгляд на Клауса, а тот в попытке уйти от него глянул в сторону, и тогда вовсе готов был провалиться сквозь землю.
Рыжеволосая стражница проследила за взором бывшего мужа и заметила в проеме гостиной брюнетку в вызывающем корсете с голыми плечами. Та молчаливо подняла руку и беззаботно помахала Джоан, словно не имела никакого представления о сути ссоры между бывшими супругами.
— И это значит, я — больная истеричка? — мигом взревела Джоан и, резко схватив сына за руку, рванула на себя входную дверь.
— Джо, это опять не то, что
Но тут перед его лицом буквально вспыхнуло неистовое пламя.
— Я доверила тебе нашего сына, а ты… — эмоции мешали Джоан связно говорить, и все на что ее хватило, это поставить ультиматум. — Больше ты не увидишь Оливера! Только через мой труп!
И прежде, чем Клаус успел что-либо ответить, огненный вихрь его бывшей жены с сыном исчез под грохот закрывшейся двери.
— Вот это драма… — присвистнула Дженнифер, наблюдая, как медленно опускались плечи Клауса.
— Какого Всадника, Эфрейн?! — Берч не оборачивался, продолжая все так же сверлить взглядом дверь, словно надеялся, что та сейчас снова распахнется, и у него будет еще один шанс объясниться. Но время шло, а дверь все не открывалась. Тогда Клаусу ничего не оставалось, кроме как посмотреть на гостью, прикусившую язык. — Какого гребаного Всадника?!
Если бы не его подавленное настроение, Советник Эстера мог бы сейчас засчитать себе еще одно очко за растерянное выражение на лице опальной инфанты Мармиати-Ай. Ее крайне редко удавалось застать в растерянном состоянии. Последний раз это удавалось только лорду Орлу в окружении оравы адептов Тьмы на площади Забвения.
— Какого Всадника ты никогда не делаешь так, как тебя просят, — пояснил, наконец, Клаус. — Если тебя о чем-то предупреждаешь, ты обязательно сделаешь все наперекор. Если где-то можно залечь и промолчать, ты безусловно все испортишь.
— Знаешь, я начинаю понимать твою бывшую, — недовольно скривилась брюнетка. — Иногда ты можешь говорить довольно обидные вещи.
— Не делай вид, что тебе не наплевать, а?
— Может, и не наплевать, — Дженнифер нехотя подалась вперед, к Клаусу. — Пожалуй, во всем Эстере ты — единственный, кто не обходит меня стороной. Поверь, я умею ценить это.
— И поэтому тебе нужно было сейчас показаться перед Джо? — у Берча совсем не осталось сил храбриться, казалось, этот эпизод был последней каплей в очень длинном и напряженном двулунии.
— Поверь, было бы намного хуже, если бы она нафантазировала, что я начала развращать твоего сына скверной не сегодня, а намного раньше. Сейчас ее материнский инстинкт еще надеется искоренить хотя бы в зародыше то зло, которое я могла поселить в Оливере…
— Смерть побери, Эфрейн, ты действительно безумна или только пытаешься казаться? — исподлобья посмотрел на некромантку Советник Эстера.
— Приму за комплимент, — хитро улыбнулась Дженнифер. Определенно ее что-то выбило из привычной колеи, раз так внезапно появилась на пороге Клауса, и Берч все ждал, когда инфанта озвучит цель своего визита, попутно все отчетливей ощущая непривычное смятение в ее присутствии. Возможно, так и действует Тьма на тех, кто в обычной жизни с ней редко сталкивается. Обычно сопротивляться ей помогают агрессивные и жестокие эфирные способности, но Клаус со своими «светлыми» навыками телекинеза был словно мотылек для фонаря, палящего Тьмой в образе темной некромантки.