Естественный отбор 2. Старая война - лишь прелюдия к новой

Петров Артем Дмитриевич

Но еще рано делать пессимистичные прогнозы. Пусть будет, что будет...

Но если все закончится плохо, то единственное, о чем я буду сожалеть, так это о двух вещах: то, что мы с Вероникой так мало провели времени вместе, и то, что мне ничего не удалось правды о своей настоящей родне...

Это вещи ради которых стоит жить, а остальное - лишь мусор или средства достижения цели. Но почему-то осознаешь все самое важное лишь в самом конце...

Глава 3.

Хаос.

Лос-Анджелес. 13 октября. 2009 год.

Две недели в камере едва не свели меня с ума. Зверям в клетках хорошо - они не умеют мыслить рационально, и поэтому не могут свихнуться. С людьми и нечистью все гораздо сложнее...

Моих сокамерников вызывали по одному на протяжении нескольких дней, и через неделю я остался один в четырех стенах. Мы успели поговорить о многом - у обоих был богатый опыт работы и хороший запас знаний. Весьма приятные в общении личности, пусть и полицейские.

Меня тоже вызывали на допросы, где пришлось по нескольку раз повторять одну и ту же уже выученную на зубок историю, что я делал в ту злосчастную ночь. Нельзя сказать, что сильно давили, старались сделать козлом отпущения. Лишь пытались докопаться до правды. Показывали фотографии с места преступления, расспрашивали подробности встречи с Ладлоу. Не более того.

Но почему-то не отпускали. После того как сокамерники пропали с концами, сон пропал окончательно. Сердце бешено колотилось двадцать четыре часа в сутки, а когда каждый раз открывалась дверь в камеру, я вскакивал, как по команде. Страх неизвестности - один из самых сильных, и вряд ли кто на моем месте смог бы его побороть. Разве что полный психопат, которому все до лампочки...

И, наконец, рано утром, в камеру вошел Митчелл. Я знал, что представлял из себя жалкое зрелище. Еще бы - слегка исхудал после скудных пайков, да и побриться не удавалось. Теперь щетина постепенно превращалась в небольшую бороду.

– С тебя сняли все обвинения - с порога сказал Генри.

Пусть он старался казаться хладнокровным, но я все же почувствовал участие...

– И что дальше?
– одевая куртку, спросил я.

– В Лос-Анджелесе творится черт знает что - нужны все свободные лугару. У тебя двадцать минут, чтобы привести себя в порядок, и мы тут же выдвигаемся - зачитав, словно протокол, бывший напарник вышел из камеры, и вместо него зашел охранник.

Ровно через двадцать минут я уже был готов. Чисто выбрит, накормлен, и в военной форме морского пехотинца.

Оказалось, что все это время я находился на Тихоокенской военной базе, а не в какой-то сверхсекретной тюрьме. Все военные силы вокруг стремительно мобилизовывались. Как пояснил Митчелл - это уже резерв. Неужели в городе так жарко?..

У транспортного вертолета нас встретил Оуэнс, который лишь вяло махнул рукой в знак приветствия. Не доверяет... Ну и черт с ним.

Стоило нам подняться на борт, как вертолет тут же взлетел. Кроме нас троих и пилота никого внутри не оказалось.

– Значит, так -

начал объяснять Генри - Час назад вампиры и медведи погрузили город в хаос. Кто первый открыл пальбу - будем потом разбираться. Сейчас наша задача - обеспечить в городе порядок любой ценой. Мы будем наблюдательной группой, которая координирует действия национальной гвардии.

– А по кой черт мы вырядились как морпехи?
– недоуменно спросил я.

– Это наша страховка, что в нас не станут стрелять. Шальную пулю никто не исключает, но после совершенного в интересах вампиров и оборотней по нам не стрелять. Они могут стрелять в людей-солдат, пока отступают - это пожалуйста. Мы их потом прикроем за кругленькую сумму.

– Твое дело - смотреть за районом и все - коротко подытожил Фернандо, даже не посмотрев в мою сторону.

Что ж, ничего из ряда вон выходящего не случилось. Крупных стычек между видами я уже насмотрелся. И если в Москве все пускают на самотек, то в Лос-Анджелесе решили применить всю военную мощь, пусть и используя людей как пушечное мясо. Изящно и в тоже время...

– Минутку, ведь вся национальная гвардия состоит из людей?

– Здесь - да - подтвердил Митчелл, сверяя что-то по небольшому военному компьютеру.

– Тогда, во-первых, какой они имеют шанс против нечисти? И второе - разве это не раскроет наше существование людям?

Латинос лишь презрительно фыркнул на мои вопросы. Да что с этим парнем такое. Да, у нас и так были натянутые отношения, но теперь из-за этих глупых обвинений он меня знать не желает... Просто идиотизм... Хотя, если поставить себя на его место...

– У них у всех серебряные патроны - пояснил Генри - Покрашены для маскировки. Потяжелее обычных, но никто не жалуется. Командиры подразделений в курсе, четверть солдат тоже. Остальным промываем мозги.

– А если они устойчивы к этому?

– Это и есть та четверть.

– Неужели не каждый человек согласиться стать сильнее и обладать нехилыми способностями?
– поинтересовался я.

– Это сложный вопрос - отложив компьютер, ответил Митчелл - Ты, может, и не выбирал этого. Но если предоставить человеку выбор и объяснить перспективы... Многие дорожат своей человеческой сущностью. А многие не хотят быть вовлеченными в войну между видами. Но даже из многих желающих мы проводим строгий отбор. Один дурак, неконтролирующий свою силу может оказаться опаснее десяти опытных солдат...

Я этого не понимал. К чему дорожить своей человеческой сущностью, если человек рано или поздно стареет, а потом и умирает? Если не бессмертие, то долгая жизнь - это прекрасно. И быть вовлеченным в войну между видами... Все это чушь. Есть община оборотней-волков. Есть независимая организация наемников. Не хочешь - не воюй. Это у меня нет выбора - приходится воевать...

Решив закончить этот разговор, я посмотрел в иллюминатор. Никогда еще не приходилось летать на вертолете. Только вот шум винтов раздражал гораздо сильнее, нежели двигатели пассажирского авиалайнера.