Естество. Книга первая. Полное погружение
Шрифт:
– И что же делать? – Жора посмотрел на друзей, отказываясь верить в происходящее. Ему казалось, что сейчас кто-нибудь ехидно рассмеется и скажет: «Да ладно, вы что, шуток не понимаете?» Но ничего подобного не происходило.
– Не знаю, – отрезал Ник. – Есть какие-нибудь соображения? – Он обвел взглядом товарищей, останавливаясь на Стасе, почему-то совершенно уверенный, что смекалистый друг детства наверняка найдет выход из трудного положения, как это всегда случалось прежде. Остальные члены группы тоже на него посмотрели.
– Что вы на меня уставились? – возмутился Станислав. – Я не раз вам говорил, что пора возвращаться, но кто меня послушался? Кажется, Жорик, ты хотел зрелищ? Неужели тебя
– Ладно, Стас, кончай издеваться, – Жора потупил взгляд и насупился.
– Вот мое мнение! – Станислав пристально осмотрел каждого. – Воды у нас с избытком, – он поднял с земли небольшой камень и лихо запустил его в реку, – провианта, если экономить, на неделю хватит, благо нам повезло выловить все рюкзаки. Кроме того, в реке вполне может водиться рыба, а в окрестностях – какая-нибудь дичь. На крайний случай можно попробовать питаться грибами, мы ведь еще не знаем, съедобные они или нет. Если встанет вопрос, умирать с голоду или пойти на риск, я выберу пойти на риск. И главное: я считаю, надо обследовать этот подземный мир, насколько это будет возможно. Не думаю, что путь сюда ведет только один. Где-то должен быть выход, нужно просто его найти.
– Ну и?.. – Ник посмотрел на друга. – Что нам сейчас-то делать?
– Сейчас нам необходимо построить плот. Ведь куда-то эта река течет! Мы потеряем слишком много времени, путешествуя пешком. Передвигаться по реке и легче, и быстрее. Если по пути попадется что-то заслуживающее внимания, мы всегда можем обследовать это, причалив к берегу.
После такой убедительной речи возражений со стороны спутников не последовало. Покончив с горячей пищей, приготовленной Лиз на костре по всем правилам походной кулинарии, все дружно начали строить плот.
Это заняло сутки с учетом перерывов на сон и еду. К концу следующего дня – хотя привычной смены дня и ночи здесь не происходило, время пребывания в подземелье участники похода все равно продолжали отсчитывать обычными сутками – на воду была спущена неказистая, но крепкая и надежная конструкция. Кстати, занимаясь строительством, ребята сделали немало интересных открытий. Одним оказалось наличие надоедливых москитов, которые безжалостно атаковали людей, мешая им работать, а как-то раз рядом пролетели две летучие мыши; возмущенно попискивая, они пронеслись над самой водой и умчались вниз по течению реки.
Загруженное рюкзаками допотопное плавательное средство, управляемое неопытной командой, медленно скользило по водной глади. Русло реки часто меняло направление, неистово петляя среди клинков скалистых выступов. Грибное «небо» с каждым километром пройденного пути становилось ярче и насыщеннее, так что все кругом казалось залитым нежным фиолетовым светом.
Наблюдая за берегами, исследователи не раз замечали небольших животных, рыскавших у воды в поисках добычи. Таковой в основном служила рыба, которая временами выпрыгивала из воды и, мастерски исполнив замысловатое сальто, завершала трюк внушительным всплеском. Часто она выскакивала на берег, иногда умудряясь залететь прямо на плот и невольно пополнять рацион путешественников. Кстати, нельзя сказать, что рыбешка была какой-то необычной. Она напоминала речную форель, но с отчетливо выраженными темными полосками на чешуйчатых боках, как у речного окуня. Вероятно, существовали и другие виды, но ребятам они пока не попадались.
Страдающий от безделья Жора, вполне восстановившись после своего экстремального падения, неожиданно придумал забаву и сумел увлечь ею всех остальных. Правила игры оказались простыми: нужно было придумать название незнакомому предмету, существу или явлению,
Небольшой залив с пологой площадкой на берегу, где ребятам однажды пришлось переночевать, назвали «Бухтой паники», потому что во время сна путешественников перепугала стайка разноцветных птиц, налетевших на их пристанище подобно урагану. Пернатые были похожи на волнистых попугайчиков, отличаясь от них непропорционально длинным клювом, немного искривленным к концу. Одна птица опустилась на стоявший рядом с Жорой рюкзак и попыталась засунуть свой клюв-хоботок в нос спящего человека. Почувствовав сквозь сон, что происходит нечто необычное, Жорик открыл глаза и отчаянно завопил. Переполошившись от громких криков, стайка экзотических пичуг сорвалась с места и быстро улетела, галдя, словно кучка неугомонных цыплят, а друзья, поняв в чем дело, принялись подшучивать над толстяком: «Что же ты, Жорик, не дал птичке отведать своего нектара! Это жестоко, лишать пташку такого деликатеса!»
– Кстати, вы успели заметить, какой клюв у этих птиц? – возбужденно воскликнула Лиз, когда все нахохотались вдоволь. – Им невозможно клевать зерна или ковыряться в падали. Его предназначение – вытягивать нектар из цветов, как это делают колибри. Но тогда тут должны произрастать соответствующие растения, а наличие такого рода флоры здесь под землей – просто абсурд.
– Абсурд, говоришь? – произнес Гера. – А грибы, заполонившие все вокруг, не абсурд? А вся эта живность и многое другое, годами вольготно существующее под землей, на многокилометровой глубине, это, по-твоему, в порядке вещей?
Лиз умолкла, не зная, что ответить.
Путешествие продолжалось. День за днем течение воды становилось все быстрее, а плот уносило все дальше. Русло реки сделалось прямым, как будто в незапамятные времена кто-то выкопал под землей огромный канал, а в бегущую водную гладь смотрелись миллионы софитов, расположенных под сводами исполинской пещеры; воздух становился все теплее и теплее, приобретая аромат тропического леса. Наконец вдалеке показалось большое светлое пятно, словно огромный киноэкран, удаленный от зрителя на несколько километров, а до ушей путешественников стал доноситься отдаленный шум похожий на слабый шепот приближающегося дождя.
Глава 4. Ледяное безумие
Для меня эта история началась в первый день долгожданного отпуска, с моего старого холодильника. Я проходил мимо этого древнего агрегата, собираясь приготовить утреннюю порцию кофе, и вдруг заметил, что его расперло, словно туго набитый саквояж. С каждой секундой он становился все больше, пока наконец крепкая защелка ЗИЛа не треснула. Затем массивная дверца с грохотом распахнулась, и лед устремился наружу, будто фарш из мясорубки. Я метался по дому, не зная, что делать. Первое, что пришло мне в голову, это сообщить о случившемся в коммунальную службу. Диспетчеры мне пообещали, что специалист прибудет в течение часа. Я посмотрел на ослепительно-белую массу, заполонившую мою кухню, и всерьез засомневался, что продержусь так долго.