Естествознатель. Книга 3. Янтарная гавань
Шрифт:
– Однажды я хотел отдать за тебя свою жизнь. Ничего не изменилось с тех пор! – со страстной убежденностью проговорил Кирим.
– Мои друзья. Я бы хотел, чтобы ты позаботился о них, если вдруг я не вернусь. Нужно отправить их на единороге обратно в Ту-что-примыкает-к-лесу. Деньги на перелет я тебе дам. Что касается Тода… Я был бы очень рад, если бы ты отыскал его сестру. И конечно, Алан. Я сильно волнуюсь за него. Не знаю, что там взаправду произошло, в той гостинице, но все это дело скверно, я сердцем чувствую.
– Зачем? – с заметной тоской проговорил
– Кирим, какой бы она ни была, Тиллита не заслуживает той участи, которую ей приготовили охотники. Она не виновата в проступках своего отца. Так же, как и Карм. Да и никто не заслуживает подобной жестокости. Тем более, у меня есть смутное подозрение, что я смогу что-то прояснить по поводу исчезновения Алана…
– Но что ты планируешь делать?
– Я не знаю. Предупредить.
– Не боишься вновь оказаться на поводке?
– Боюсь, но другого. Когда станут известны результаты вылазки охотников в шатер Ролли, мне будет стыдно за то, что я знал обо всем и при этом никак не предотвратил убийство.
– Даже если ты помешаешь охотникам в этом конкретном случае, они все равно не остановятся и будут продолжать свое дело. Я много думал о нашем вчерашнем разговоре и, скажу честно, склоняюсь все же к тому, что люди, которые любят издеваться над себе подобными, однозначно заслуживают смерти.
– И поэтому надо их убивать, уподобляясь им самим? Становиться такими же жестокими животными? Скажи честно, Кирим, ты хотел быть охотником?
Юный армут поднял свои горящие глаза и смело посмотрел на Артура. Прежний слабовольный и нерешительный Лэк уже не существовал более: сейчас это был уверенный в себе и своей позиции человек, готовый, если надо, отстоять свое мнение. В красивом благородном лице Кирима появились какие-то новые жесткие черточки.
– Я никогда не хотел и не хочу быть охотником, поскольку не смогу убивать других людей. Однако это не мешает мне искренне восхищаться ими и думать, что они делают доброе дело. И, если ты хочешь знать мое мнение в данной ситуации, то я считаю, ты поступаешь глупо и очень рискованно. Ты намереваешься идти к людям, которые не так давно жестоко измывались над тобой, и все для чего? Чтобы спасти их? Помочь? Я считаю, напротив, что они должны получить по заслугам, а вместо этого ты собираешься отвести от их ничтожных голов справедливую руку возмездия… Я категорически не согласен с тобой. Если бы Шафран об этом узнала, то подумала бы, что ты сумасшедший.
Артур с грустью улыбнулся другу.
– Шафран тебя любит, – тихо сказал он. – Однако, боюсь, как бы она не превратила тебя в свое безжалостное орудие для мщения. Ты подскажешь, как мне добраться до шатров Ролли?
– Я дам тебе своего доброго коня. Он приведет туда, куда надо, стоит мне только шепнуть ему на ухо направление.
– Главное, не свалиться с его спины, – пошутил Артур, намекая на их совместный побег из Мира чудес.
– На единорогах летать совсем по-другому, не так ли? – понимающе
– Да, по крайней мере, если упадешь, они подхватят.
– Ты предупредил Диану и остальных?
– Нет, Кирим, я никому ничего не сказал. Я надеюсь вернуться обратно сегодня же вечером.
– А мне, значит, теперь нужно выдумывать басни и всех успокаивать?
– Скажи правду.
– То есть что их сумасбродному приятелю вдруг пришло в голову наведаться в гости к господину Ролли-младшему, у которого он не так давно сидел в конуре на привязи?
– У тебя неплохо получается успокаивать, – непринужденно рассмеялся Артур, хотя на душе у него было скверно.
– Ближе к вечеру я буду ждать тебя поблизости. Благодаря плохой погоде, я могу носить платки, скрывая свое клеймо. Я не боюсь, что меня поймают. Если ты не выйдешь из шатров до заката солнца, то, клянусь, я сам вместо охотников перебью всех этих негодяев!
– Не подвергай себя лишней опасности, – возразил Артур. – Сколько сейчас времени?
– Около четырех утра, – задумчиво ответил его друг, глядя на пасмурное небо, обнесенное тучами.
– Сколько ехать до шатра?
– Около двух часов медленной рысью. Они обосновались совсем в другом конце города. Подальше от бедняков, как ты понимаешь, и поближе к полидексянам. У них теперь не шатры, а арендованные хабиты.
– Тогда я поеду. Раз у них какой-то праздник, может, будет не так сложно проникнуть в их обитель. Кто сейчас владеет мануфактурой Ролли?
– Карм. Его сын. Впрочем, с тех пор как Ролли погиб, его дело перестало процветать. Компания в упадке. Сам Карм не хочет и пальцем шевелить, чтобы что-то изменить.
– Они так же держат рабов?
– По всей видимости, да.
– Просто мне показалось, что Карм был против рабства. Он сам мне это говорил.
– Не знаю, что там творится. Знаю лишь, что их семья перестала быть такой влиятельной, как прежде.
– Почему охотники выбрали их в качестве жертвы?
– Я не знаю. Как я понимаю, охотники мстят всем богачам, которые когда-либо организовывали Потешные бои. Причем иногда они убивают так, что никто их и не подозревает. А иногда, как сказал Паприка, безо всякой жалости. Они подкупают охрану, травят собак, вторгаются в жилища, режут всех без разбора, причем порою довольно изощренно. Мне думается, что степень жестокости по отношению к своим жертвам пропорциональна количеству преступлений, ими совершенных.
– Странно, что они назвали себя охотниками. Роль судей подошла бы больше, – с насмешливой иронией ответил Артур. – Ладно. Я пойду. Где же твой прекрасный конь?
Кирим отошел за кибитку и через какое-то время вернулся, ведя за собой совершенно черного вороного коня, который чем-то походил на своего обладателя.
– Это Джанук, очень хороший зверь. Он не подведет.
– Спасибо тебе, Кирим.
Артур ловко вскочил на спину коня и на секунду замер, прислушиваясь к быстрым ударам его сердца. Лошадь была готова к тому, чтобы немедленно пуститься вскачь.