Эстетика
Шрифт:
Спросите черта, он ответит вам, что прекрасное – это пара рогов, четыре когтя и хвост. Поинтересуйтесь, наконец, мнением философов, вы услышите в ответ невообразимую чепуху: философам необходимо некое соответствие архетипу прекрасного в его сущности, соответствие to kalon. Однажды я был вместе с неким философом на представлении трагедии. «Сколь это прекрасно!» – говорил он. «А в чем вы видите здесь прекрасное?» – спросил я его. «Да в том, – сказал он, – что автор достигает своей цели». На следующий день он принял лекарство, принесшее ему облегчение. «Лекарство достигло своей цели, – сказал я ему, – сколь исполнено оно прекрасного!» Он понял, что понятие «прекрасное» неприложимо к лекарству и что о красоте можно говорить лишь в применении к предмету, внушающему нам чувство восхищения и удовольствия. Он согласился, что трагедия возбудила в нем эти чувства. Именно в этом проявилось прекрасное – to kalon.
Мы совершили путешествие в Англию; там играли ту же пьесу в отменном переводе; зрители единодушно зевали. «О! – сказал он. – У англичан и у французов разное представление о to kalon». И он заключил после долгих раздумий, что прекрасное зачастую весьма относительно, точно так же как почитаемое пристойным в Японии, в Риме считается непристойным, а то, что модно в Париже, не модно в Пекине. Это избавило
Бывают поступки, прекрасные в глазах всех. Два военачальника Цезаря, смертельные враги между собой, бросают друг другу вызов, но победителем будет признан не тот, кто прольет за деревьями, как то принято у нас, кровь противника, встав в третью или четвертую позицию, а тот, кто лучше защитит римский лагерь от нападающих варваров. Одному из них, храбро отражавшему натиск врагов, грозит гибель, тогда другой летит на помощь, спасает его жизнь и довершает победу.
Друг идет на смерть ради друга, сын ради отца… алгонкин, француз, китаец – любой скажет, что это прекрасно, что поступки такого рода его радуют, что он ими восхищается.
Столь же единодушным окажется мнение о великих нравственных правилах, будь то заповедь Зороастра: «Если сомневаешься в справедливости дела, воздержись…» – или заповедь Конфуция [89] : «Забудь оскорбления, но никогда не забывай благодеяний».
Негр с круглыми глазами и приплюснутым носом, который не назовет прекрасными наших придворных дам, не колеблясь назовет таковыми эти поступки и правила. Даже дурной человек признает прекрасными добродетели, хотя и не тщится им подражать. Следовательно, прекрасное, которое поражает лишь наши внешние чувства, воображение и то, что именуется умом, подчас относительно. Не таково прекрасное, если оно говорит сердцу. Вы встретите немало людей, которые вам скажут, что не нашли ничего прекрасного в трех четвертях «Илиады», но никто не станет отрицать, что прекрасна преданность Кодра [90] своему народу, если только эта история правдива.
89
Конфуций (551–479 до н. э.) – древнекитайский мыслитель. Вольтер проявлял к Конфуцию интерес, находил в его сочинениях «самую чистую мораль без всякой мошеннической окраски», своих друзей по Энциклопедии называл «братьями во Конфуции» (см. письма к Гельвецию от 13/VIII 1762 г. и к Сидевилю от 10/Х 1762 г.). Вольтер считал, что существуют некие незыблемые нравственные принципы, которые «сама природа вписала в наше сердце» и которые можно обнаружить у мыслителей разных времен и народов.
90
Кодр – легендарный афинский царь, пожертвовавший собой и тем спасший свой народ от нашествия дорийцев.
Брат Аттире [91] , иезуит родом из Дижона, исполнял обязанности рисовальщика при загородном доме императора Канг-И в нескольких лье от Пекина.
«Сия сельская усадьба, – говорит он в одном из писем к г. Дассо, – превосходит размерами город Дижон; в ней тысяча жилых домов, вытянувшихся в одну линию, при каждом из дворцов свои дворы, цветники, сады и водоем, все фасады украшены золотом, лаком и росписями. В обширном парке насыпаны искусственные холмы высотой от двадцати до шестидесяти футов. Долины орошаемы несметными каналами, которые вдалеке соединяются, образуя пруды и моря. По этим морям можно совершать прогулки в покрытых лаком и позолотой челнах длиной в двенадцать-тринадцать саженей и шириной в четыре сажени. На челнах устроены великолепные салоны, а по берегам каналов, морей и прудов рассеяны дома, каждый из которых выдержан в ином вкусе. При каждом доме свой сад и водопад. Из долины в долину ведут извилистые дорожки, украшенные беседками и гротами. Ни одна долина не походит на другую; самая обширная из всех окружена колоннадой, за которой стоят здания, покрытые золотом. Покои в домах соответствуют великолепию их внешнего вида; через каналы на известном расстоянии друг от друга перекинуты мосты, они ограждены беломраморными перилами с изваянными на них барельефами.
91
Аттире, Жан-Дени (1702–1768) – иезуит, занимался живописью, уехал в Китай, где пользовался успехом как живописец при императорском дворе, умер в Пекине.
Посредине широкого моря воздвигнута окала, а на скале квадратный чертог, в котором насчитывается свыше ста покоев. Из этого квадратного чертога открывается вид на все дворцы, палаты, сады необъятной усадьбы – число их превышает четыре сотни. Когда император дает празднества, все дома в одно мгновение озаряются светом и отовсюду видны потешные огни.
Это еще не все: в конце водоема, именуемого морем, устроена богатая ярмарка, ведают ею императорские чиновники. Корабли плывут по морю и пристают подле ярмарки. Придворные рядятся в купцов, во всякого рода мастеровых; один содержит трактир, другой – кофейню, один разыгрывает вора, другой стража, который за ним гонится. Император, императрица и все придворные дамы являются торговать ткани, мнимые купцы стараются их надуть. Их срамят за то, что они торгуются о цене, попрекают дурными привычками; их величества отвечают, что имеют дело с мошенниками, купцы сердятся, делают вид, будто хотят уйти; их уговаривают, император скупает весь товар и устраивает лотерею для двора. Затем следуют всякого рода зрелища».
Когда брат Аттире вернулся из Китая в Версаль, он нашел его маленьким и скучным. Немцы, которые приходили в восторг, гуляя по рощам, были удивлены, что брату Аттире столь трудно угодить. Вот лишний довод, чтобы отказаться от сочинения трактата о прекрасном.
Буффонада, бурлеск [92]
Низменно комическое
Не лишен был проницательности толкователь, первым сказавший, что слово «буффон» берет начало от Буфо – имени некоего афинского заклателя быков, удравшего, когда ему наскучило его дело. Не имея возможности наказать беглеца, которого и след простыл, ареопаг свершил свой суд над топором жреца. Этот фарс, как говорят, разыгрывался ежегодно в храме Юпитера и получил название «буффонад». Историйка не слишком достоверна. Буффон не имя собственное, bouphonos означало «заклатель быков». Греки никогда не именовали шутку bouphonia. В самом же обряде, при всей его видимой вздорности, может заключаться мудрое, гуманное начало, достойное истинных афинян.
92
Статья
Раз в год один из низших жрецов-заклателей, точнее, священный мясник, уже готовый к жертвоприношению, убегал, словно охваченный ужасом, чтобы напомнить людям, что во времена более мудрые и счастливые богам бывали приносимы лишь цветы и плоды и что варварский обычай отдавать на заклание невинных и полезных животных возник только тогда, когда появились жрецы, захотевшие получать доход от крови и жиреть за счет народа. Ничего шутовского здесь нет.
Слово «буффон» издавна было в ходу у итальянцев и испанцев, оно означало – mimus, scurra, joculator – мим, шут, жонглер. Менаж вслед за Сомэзом [93] производит его от bocca inf ata – надутый; действительно, шута представляют обычно круглолицым, толстощеким. Итальянцы говорят buf one magro – «тощий шут», имея в виду неловкого шутника, чьи остроты не смешны.
93
Менаж вслед за Сомэзом… – Менаж, Жиль (1613–1692) – французский филолог, много занимавшийся вопросами этимологии. Сомэз, Клод (1598–1653) – французский филолог.
Шут, буффон, буффонада – принадлежность низменно комического, ярмарки, балагана, всего, что потешает чернь. От них, к стыду ума человеческого, берет начало и трагедия. Феспис был шутом раньше, чем Софокл стал великим мужем [94] .
Отвратительные буффонады оскверняли в XVI и XVII веках испанские и английские трагедии. Постыдное шутовство бесчестило королевские дворы еще более, чем театры. Ржавчина варварства въелась столь глубоко, что люди вовсе утратили вкус к развлечениям, достойным порядочных людей. Буало говорит о Мольере:
94
Феспис был шутом раньше, чем Софокл стал великим мужем – Феспис – греческий поэт и актер VI в., считавшийся основателем трагедии. Называя его шутом, Вольтер имел в виду следующие строки из «Науки поэзии» Горация:
«Первым творенья свои посвятил трагической музе Феспис, который возил представленья свои на телеге.
А исполнителям их он суслом вымазывал лица» (ст. 274–280, пер. М. Гаспарова).
Но следует принять во внимание, что и Рафаэль не гнушался рисовать гротески [95] . Мольер не пал бы столь низко, если бы его зрителями были только Людовик XIV, принцы Конде [96] , Тюренн [97] , герцоги де Ларошфуко [98] , Монтозье [99] , Бовилье [100] , г-жи де Монтеспан [101] и де Тианж, но он работал также и для парижского народа, в ту пору еще весьма неотесанного; буржуа любили грубый фарс и за него платили. В моде был «Жодле» Скаррона [102] . Прежде чем возвысишься над своим веком, приходится приспосабливаться к его уровню, да в конце концов не грех иногда и посмеяться. Что такое «Война мышей и лягушек [103] » приписываемая Гомеру, если не буффонада, не бурлескная поэма?
95
…и Рафаэль не гнушался рисовать гротески – Первоначально слово «гротеск» означало особый тип орнамента, открытого в конце XIV в. при раскопках подземных помещений – гротов в Риме (отсюда и название) – и представлявшего собой узор из причудливых сплетений фигур людей и животных. В эпоху Возрождения он широко использовался, гротеском были, в частности, расписаны Рафаэлем ватиканские лоджии (1515-1519).
96
Конде, Луи де (1621–1686) – крупный военачальник, герой Тридцатилетней войны, участник Фронды.
97
Тюренн, Анри (1611–1675) – французский маршал.
98
Ларошфуко, Франсуа де (1613–1680) – французский писатель-моралист, автор «Мемуаров», а также «Размышлений и максим», участник Фронды.
99
Монтозье, Шарль де (1610–1690) – воспитатель дофина.
100
Бовилье, Франсуа-Оноре (1610–1687) – один из вельмож Людовика XIV, покровительствовал писателям.
101
Г-жа де Монтеспан, Франсуаза-Атенаис де Рошшур Мартемар (1640–1707) – фаворитка Людовика XIV.
102
В моде был «Жодле» Скаррона – Скаррон, Поль (1610–1660) – французский поэт, прозаик и драматург. «Жодле, или Гсподин-слуга» – комедия, рассчитанная на исполнение фарсового актера Жюльена Бедо, была написана в 1645 г.
103
«Война мышей и лягушек» – Поэма написана в конце VI – начале V в. до н. э., носит пародийный характер: стилем «Илиады» излагается комическая борьба мышей и лягушек.