Эта гиблая жизнь

Коллектив авторов

Свадьба состоялась в конце августа. Дни стояли погожие, и столы вьшесли прямо на улицу. Председатель ради такого события вьщелил бычка и принародно пообещал помочь молодым со строительством нового дома. Двое суток не смолкала музыка и танцы... Гуляла вся деревня. Андрей весь светился от счастья и не отпускал от себя молодую жену ни на шаг. Анне, к ее же удивлению, это нравилось. Нравились его ласковые руки, и слова, и поцелуи...

Молодые решили поселиться с бабушкой Аней. Старушка не возражала, только посетовала:

– Тесно!

Да и понравится ли вам со старухой жить? Андрей ответил:

– До весны поживем, а там, на этом же самом месте, новый дом построим!

Баба Аня испугалась:

– А я-то куда?

Анна и Андрей обняли ее:

– С нами жить будешь! Мы тебя не оставим!

Слово молодые держали крепко. Бабушка Аня дивилась, глядя, как они слаженно работают по дому и ворчала, что ей и делать нечего. Андрей посмеивался и обнимая старушку за худенькие плечики, говорил:

– Отдыхай! За свою жизнь ты уже наработалась... Вот телевизор посмотри или к подругам сходи, проведай их.

Зимой он притащил трактором несколько пучков сосновых бревен и в свободное время начал рубить сруб для будущего дома. Приходили его родители, помогали со строительством. Приезжали и родители Анны. Отец вместе с сыном рубил пазы, а Анна со свекровью ошкуривали бревна. Иногда выходила и бабушка Аня, чтобы набрать крупных щепок для маленькой печки. Работали весело, дружно, и в конце января трехметровый сруб уже сверкал на зимнем солнышке янтарными бревнами. Осталось срубить несколько верхних венцов и три нижних – для терраски.

Анна забежала в дом попить, но не успела в сени зайти, как раздался страшный крик. Кричала мать Андрея, Мария Игнатьевна. Анна бросилась назад: возле самого сруба, на спине лежал Андрей и не шевелился. Она кинулась к нему. Упав на колени, приподняла его голову и растерянно поглядела на остолбеневшего свекра:

– Пап, что с ним? Что произошло? Тот вздохнул и ответил:

– На щепке поскользнулся да видно о чурку головой... Аннушка, хоть живой он?

Анна наклонилась к губам Андрея и обрадовалась:

– Дышит!..

И прижав к себе, заревела навзрыд... Андрей очнулся, поднял руку и погладил жену по мокрому лицу:

– Не плачь! Я живучий...

Анна и плача и смеясь, целовала его, не обращая ни на кого внимания... Помоглаподнятьсяи, прижавшиськнему, повепавдом. Мария Игнатьевна и Иван Андреевич переглянулись и вошли следом за ними.

Ночью Анна тихо сказала Андрею:

– Ты был прав.

– Ты о чем это?

Она приподнялась на локте, провела пальцем по его бровям, переносице, губам... Погладила ладонью скулы и ответила:

– Я люблю тебя!

Он тихонько рассмеялся и крепко прижав к себе, прошептал:

– Я знаю.

Лес неожиданно оборвался деревней. Демидовка со всех сторон была окружена лесным массивом. Подъехали к двум машинам, стоявшим в конце деревни. Не успели остановиться,

как из-за них вышли четверо с автоматами наперевес. Двое остановились, а остальные подошли к ним. Один из них, еще издали, начал говорить:

– Здравствуйте, Анна Николаевна! Докладываю – пока все тихо... Жители предупреждены и на улицу после восьми вечера никто не выйдет. Кто это с вами?

Коренастый крепыш в камуфляже с любопытством разглядывал Павла. Второй грыз спичку и лишь скользнул взглядом по нему. Иноземцева представила ему своих ребят:

– Юра, Сережа, а те двое – Николай и Валентин... Ну, а это наш гость из области. Старший лейтенант милиции Светлов Павел Юрьевич.

После этих слов грызший спичку высокий парень демонстративно сплюнул и повернулся к нему спиной, процедив сквозь зубы:

– Гость... Да все они одинаковы! Ненавижу!

Сразу же ушел к машинам... Анна повернулась к Павлу:

– Не обижайтесь! Горин прошел Афганистан. Вернулся – ни царапинки! С друзьями встречу отметили. Милиция его сцапала на пути домой. Якобы за попытку сопротивления избили... Зверски! Пришлось «скорую» вызывать. Постарались блюстители порядка! Ребра сломали, переносицу, почки повредили. Три месяца парень в больнице пролежал!

Светлов внимательно слушал, потом тихо спросил:

– А что же Коломейцев?

Анна усмехнулась зло:

– А ничего! Врач со «скорой» подтверждал, что Горина он нашел в милиции избитым, со свежими ранами, а Валерий Евгеньевич сказал, что они его по дороге подобрали в таком виде... Юру никто даже слушать не стал. Так и сошло все с рук.

Парень, которого Иноземцева назвала Сергеем, вымолвил:

– Юрка даже с теми ребятами, что к нам из милиции перешли, почти не разговаривает. Здрасьте – до свиданья и все...

Светлов помрачнел... Снова подошел Горин, за ним шли и остальные:

– Анна Николаевна, мы тут план с ребятами придумали, как Мансура остановить малыми жертвами.

Иноземцева сразу же заинтересовалась: – Ну-ка, ну-ка! Выкладывайте!

Павел подошел ближе, прислушался. Боевики покосились на него и замолчали. Анна усмехнулась:

– Говорите-говорите! Нечего коситься друг на друга... Юрий начал:

– Мансур ведь не знает, что нам известно о его планах, так? – Так!

– Так вот... Тут недалеко болото проходит, а по нему как раз вот эта дорога идет. И слева и справа глубокие канавы с водой. Мы проверили сегодня. Если на дороге заложить заряд...

Анна резко перебила:

– Я не собираюсь их всех уничтожать!

Горин терпеливо объяснил:

– И не надо! Мы взорвем его перед машиной, метрах в десяти – пятнадцати. А второй заряд разместим метрах в ста пятидесяти от первого и рванем, когда их машины в этот отрезок въедут... Ну как? Объезд по лесу исключен и до деревни далеко! Если даже стрельба будет, пули в деревню не залетят. Их деревья задержат.