Эта сумасшедшая психиатрия
Шрифт:
Конечно, абсолютного идеала не существует. И у здравомыслящих людей бывают склоки в семье, и дети иногда болеют. Но это всё не имеет серьёзных последствий и редко выходит за рамки обычной повседневности.
У сумасшедшего иная картина жизни. Семья обычно у такого человека несчастная. Даже если в ней нет измен, то в ней есть постоянное напряжение или апатия.
На детях виден психоз родителей особенно чётко. Они ведут себя как ущербные или как умственно отсталые. Дети часто болеют. Родители такого человека оставлены без помощи или, ещё хуже – обязаны помогать своим взрослым детям, как правило, себе в ущерб. На работе этого
Конечно, жизнь у всех людей периодически становится сложной. И считать человека ненормальным только от того, что у него заболел ребёнок, – крайне неверно.
Но, в действительности, увидеть настоящего опасного сумасшедшего можно. И тут есть очень чёткий критерий.
Я приведу пару примеров из своей практики.
К нам пришла женщина, с ребёнком, у которого диагностировали эпилепсию. Тяжёлый диагноз, вынужденная необходимость принимать крайне разрушительные для здоровья противоэпилептические препараты и полная безысходность для будущего этого ребёнка.
Конечно, мы берём этого ребёнка. Вряд ли мы сможем помочь избавиться от эпилепсии, поскольку диагноз слишком серьёзный. Хотя у детей причиной эпилепсии, как правило, является дефицит витаминов и некоторых минералов, и хорошо бы врачам, прежде чем сразу назначать ребёнку вальпроевую кислоту, назначить ему магний с витамином В6, а также марганец в сочетании с аскорбиновой и пантотеновой кислотой, в достаточных количествах, и дать хотя бы 2–3 месяца на восстановление. Конечно, всё зависит от конкретной ситуации, но сейчас мы не видим случаев, когда авитаминозы и дефициты минералов берутся в расчёт.
Но даже если возможность устранить эпилепсию витаминами практически отсутствует, то хотя бы поддержать здоровье и состояние печени всегда имеет смысл. В конце концов, как вы можете нивелировать разрушительные побочные эффекты противоэпилептических препаратов, нейролептиков и антидепрессантов? Витаминно-минеральной поддержкой.
И тут выяснилась интересная вещь. Мама этого несчастного ребёнка оказалась вот тем самым опасным скрытым психотиком. Это звучит дико. Но, увы, это оказалось правдой.
Как это выяснилось?
Возьмём историю этого ребёнка. По понятным причинам никаких имён и намёков на конкретных людей в этой книге не будет. Но для специалиста в области психиатрии и медицины вообще данное рассмотрение должно быть достаточно ценным и информативным.
История возникновения эпилепсии у этого ребёнка такая: в полгода от роду мама роняет своё дитя головой вниз на пол. Разумеется, всё это выглядит как «случайность», хотя для ребёнка оборачивается больницей и лечением ушиба и сотрясения мозга.
Но это ещё не привело к эпилепсии. Ребёнок оправился. Хотя подобный случай уже создал предрасположенность к психозам и возможным девиациям в области нервных реакций.
После выписки из больницы проходит ещё 6 месяцев, и ребёнок в комнате, где присутствует его мать, перегрызает
Но и это его не добило. Он оправился.
И ещё через полгода мама, с целью «полечить» своего ребёнка, отправляет его на электростимуляцию мозга. И на первом же сеансе у него случается эпилептический приступ.
Далее ему назначают несколько тяжёлых противоэпилептических препаратов, которые вызывают у ребёнка четырёх лет остеопороз и печёночную недостаточность, так что он периодически попадает в реанимацию.
В подобных случаях врач-психиатр, как и врач любой иной специализации, который видит вот такую историю развития болезни, должен понимать, что он имеет дело с опасным психотиком. Чем оно опасно для врача? Тем, что этот человек не ждёт от вас помощи или улучшений для своего ребёнка или родственника. Он пришёл к вам, чтобы вы его добили.
Это просто увидеть. Вы делаете правильные назначения, и состояние пациента начинает улучшаться. Очевидно улучшаться. Ребёнок или взрослый человек становится жизнерадостным, количество эпилептических приступов снижается, или припадки становятся менее интенсивными и болезненными, что тоже немаловажно. Улучшается состояние кожи, цвет глаз, уходят многие неоптимальные, нежелательные проявления.
Это не входит в планы того, кто привёл его к вам на «добивание». И на вас, как на врача, начинаются нападки. При наличии очевидных улучшений вам и всем вокруг говорят, что пациенту становится всё хуже и хуже. Начинают рассказывать небылицы о страшнейших приступах и усилении всевозможных несчастных проявлений. Когда же вы показываете фактуру улучшений, неоспоримую фактуру, то нападки идут просто на вас лично. Опасность этой ситуации в том, что ради своей цели такой психотик, как эта мамаша, может даже убить своего ребёнка, собственно, что она и делала методично и настойчиво все эти годы.
Разумеется, у такого человека хватает рассудительности, чтобы убивать скрытно, так чтобы это выглядело как рецидивы болезни. Но источником этих «рецидивов» всегда является один конкретный человек, его разрушительные действия.
Тем и опасны такие психотики. Их нельзя легко распознать.
Что характерно, когда из армии вернулся её старший сын, то через две недели после возвращения из тяжёлых армейских условий в родительский дом он попадает в реанимацию.
Главный критерий относительно того, как вы можете распознать сумасшедшего, пришедшего к вам на приём, – очевидные, объективные улучшения выводят его из себя, и он начинает нападать на того, кто вызвал эти улучшения.
Действительно опасных, вот таких, скрытых сумасшедших на самом деле не очень много. Или, даже лучше сказать, – очень не много. Их действия становятся ярко видны, поэтому возникает ощущение, что на врачей, на людей, которые каждый день реально помогают людям, идёт массированная атака лишь в том случае, когда вот такой опасный психотик проникает в руководящие круги. Например, в Минздрав. Найдите этого сумасшедшего, рассматривая историю жизни его друзей и родственников, а также его реакцию на улучшение их состояния, и отправьте туда, где ему место – в острый блок психиатрической больницы, и ситуация с медициной во всей стране резко улучшится. Это психиатрический профессиональный взгляд на проблему.