Эталон зла
Шрифт:
До сих пор с потоком предложений я справлялся очень просто — не отвечал на запросы и послания. И секретарь никогда не соединяла меня ни с кем. Мол, шеф на выезде, будет не скоро. Но сегодня Вика почему-то пропустила звонок.
Пришлось отшить клерка, сказав, что я помощник шефа, без него ничего не решаю, вот он вернется когда-нибудь и что-то наверняка ответит, как только найдет время.
А потом накрутить хвост самой Вике. Та от моего ровного, но напряженного голоса онемела и даже не произнесла прозаическое «извините». Может, Глеб прав, и она имеет на
К обеду вернулся Глеб. Ездил на полигон с одной из своих групп. Принес нерадостную весть.
— Рустам руку сломал. Слетел с крыши здания.
— Да блин! Как его угораздило?
— Проходили полосу в задании «город». Увлекся паркуром, а настил не проверили. Черепица не выдержала.
— Молодцы! — мотнул я головой. — Делать нечего, ломаться только! Куда Серега смотрел?
Сергей Штурмин был командиром первой поисковой группы, в составе которой и числился Рустам Варда.
— Он перед ним прыгал.
— А ты где был?
— А я следом шел, — потупив взгляд, ответил Глеб.
Я только сейчас обратил внимание на его забинтованную левую руку.
— И сам хорош! Тоже сорвался?
— Нет. Прыгнул за Рустамом.
— Герои…
В отделе Глеба было две поисковые группы. Первая специализировалась на поздних эпохах, вторая — на ранних. Деление скорее условное, но при подготовке сотрудников были определенные различия.
Группа Штурмина больше работала с огнестрельным оружием, в современных условиях, особенно в центрах урбанизации, сиречь городах. Среди поисковиков этой группы большой популярностью пользовался паркур в плане прикладного аспекта тактической и стрелковой подготовки. Вот ребята и прыгали по крышам зданий, перемахивали через препятствия, слетали с этажей.
Внешне это выглядело эффектно, интересно. Вон даже Глеб увлекся и часто работал с группой на полигоне и в «Фантазии».
Я от паркура не млел, да и сигать по крышам с моим весом не так просто. Хотя от парней Штурмина практически не отставал.
Но тренинг тренингом, а получать травмы на ровном месте, пусть даже не на ровном, — нельзя! О чем и заявил Глебу. Тот только развел руками и виновато вздохнул.
— Плавунов обещал через неделю снять гипс. У него новая методика лечения.
— На доктора не кивай! Травмы должны быть исключены! Об этом мы говорили давно. Кстати, а где Бердин?
— У себя. На полигоне с группой работал Зингер.
— Тоже прыгал?
— Контролировал, — дипломатично ответил Глеб, выгораживая инструктора.
— Это как? На вертушке летал?
— Параллельно шел.
Я махнул рукой. Разбираться нет смысла. Подвела конструкция, а что не проверили… весь полигон не обойдешь. Да и занятия каждый день, сколько времени надо ухлопать на осмотр?
— Группы должны быть готовы в любой момент! — с нажимом сказал я. — А тут один выбыл из строя на три-четыре недели.
— На две.
— Вот именно!
— Понял!
— Ладно, иди лечись.
Это происшествие, а может, общее напряжение стали причиной какой-то невнятной тревоги, возникшей в душе. Что, почему, с какой стати?
Я пытался отвлечься, сходил на тренировку, поработал с железом, заслужил похвалу от Брагина, оторвав от пола триста кило в становой тяге. Потом подписал несколько бумаг бухгалтеру и заявку на компенсацию по медстраховке Варде — награда за неудачное падение.
А потом пошел к научникам. Можно было позвонить, но захотелось поговорить лично. Успеху отдела Савостина я придавал даже большее значение, чем поиску ковбоев в Европе.
Аркадия Юсуповича я застал в его кабинете у коммутатора.
— Соедини с шефом, — говорил он, глядя на аппарат.
Что отвечала ему Вика, я и так знал. Мол, вышел куда-то и не предупредил.
— Шеф слушает, — подал я голос.
Савостин не сразу среагировал на мой голос, потом поднял голову и как-то заторможено сказал:
— Мы нашли переход. — И, упреждая мой радостный возглас, добавил: — Но установить контакт не смогли.
11
Навруцкий, Савостин, Гудков
— Определенно это тот проход. Мы выставили все параметры чужого «станка» и посылали «блуждающий» луч именно такой формы. Но если большое количество неудачных попыток еще можно объяснить индивидуальными характеристиками обоих аппаратов, то факт неудачного установления связи с тем миром я объяснить не могу.
Савостин развел руками, как бы извиняясь за неудачу, и посмотрел на Навруцкого. Директор перевел взгляд на Гудкова. Тот пожал плечами.
— У нас вообще никаких подвижек. Но поведение прохода, его закрытость — загадка. Соблюдены все условия, однако связи нет.
Навруцкий кашлянул, потер руки. Савостин машинально отметил этот жест и понял, что сейчас директор задаст технический вопрос и заранее извиняется, если скажет полную ахинею.
— Это не может быть искусственная блокировка? Скажем, ковбои сумели закрыть доступ в тот мир… там какой-нибудь аппарат с мощным полем, работающим в обратном режиме?
Гудков раскрыл было рот, чтобы возразить, но промолчал, нахмурился. Неуверенно глянул на Савостина.
— Блокировка? Такое невозможно. Во всяком случае, мы этого делать не умеем. Какой же мощности должно быть поле, чтобы наглухо перекрыть все диапазоны?! И где они взяли такой источник энергии? Нет, это невозможно!
— Технически или принципиально? — не сдавался директор.
— Технически, — подал голос Савостин. — Хотя идея сама по себе воплотима в жизнь. Скажем, чтобы на три дня заблокировать Бакар, нужна энергия, которую вырабатывают все электростанции России за две недели. Это приблизительно, но цена вопроса, думаю, ясна.