Этичный убийца

Лисс Дэвид

Я пожал плечами, сделав вид, что мне все равно, хотя то, что я чувствовал в этот момент, никак нельзя было назвать безразличием. Мелфорд ставил меня своими вопросами в тупик, и мне это не нравилось. Если он прав, значит, абсолютных истин попросту нет, несмотря на то что я всю жизнь считал иначе. Если бы я с ним согласился, то лишился бы точки опоры. Случай, придуманный Мелфордом, был действительно самым крайним, и Мелфорд отлично это понимал. Тем не менее я не хотел говорить, что стоит спасти собаку, потому что тем самым признал бы, что белого и черного нет и все решают зыбкие полутона. Если

это так, уже нельзя будет сказать, что человеческая жизнь безусловно ценнее жизни животного, — придется уточнять, в каком случае и при каких обстоятельствах.

— Я не знаю. Может, пойдем?

— Ладно. Иди к машине. Честно говоря, я еще не придумал, как спасти этих свиней, но пока что я хочу, по крайней мере, их накормить и напоить. Это займет пару минут — не больше.

— Помочь тебе?

— Нет, не беспокойся.

Я беспокоился, но все же подчинился. Такова была, уж видно, моя судьба — слушаться Мелфорда. Так что я, свесив голову и глядя себе под ноги, побрел к машине, стараясь забыть все увиденное и не думать о свиньях с пустыми глазами, покрытых красными волдырями. Но забыться окончательно мне никак не удавалось. Отчего-то мне все время представлялись Карен и Ублюдок — мертвые, похолодевшие, с широко открытыми глазами.

На полпути к машине я очнулся от тяжкой полудремы. Когда я, сощурившись, вгляделся в залитый солнечным светом вечерний пейзаж, то увидел нечто такое, отчего у меня душа ушла в пятки.

На территорию фермы въезжала полицейская машина. Она разворачивалась прямо ко мне, словно собираясь сбить меня. Сомнений быть не могло: тот, кто сидел за рулем, заметил меня.

Я стал озираться в поисках Мелфорда, но его и след простыл. Возможно, полицейский тоже его не увидел и считал, что я здесь один-одинешенек.

Копа я узнал сразу. Это был тот самый парень в темном «форде», которого я встретил возле фургона Ублюдка и Карен и который помогал Игроку прятать тела, — начальник полиции городка Медоубрук-Гроув.

ГЛАВА 22

Полицейский вышел из машины, захлопнул дверь и прислонился к ней спиной. Он наверняка закурил бы, если бы имел такую привычку. Машина была чистенькая — я это сразу приметил, — как будто ее только что вымыли: о такую машину любой не прочь облокотиться. Он фамильярно поманил меня рукой, будто мы были старыми приятелями, и я покорно двинулся к нему. Больше всего мне хотелось сбежать; я понимал, что, наверное, именно это мне и следует сделать, но не был готов к столь быстрой метаморфозе, которая должна была превратить меня из подростка, зарабатывающего на учебу, в беглого преступника. Кроме того, Мелфорд был где-то неподалеку, и я решил, что, пока он притаился рядом, гораздо безопаснее оставаться здесь, чем бежать куда-то через заросли, имея на хвосте копа с сомнительной репутацией.

Я шел медленно, стараясь держать голову как можно выше, улыбаться и вообще показывать всем своим видом, что не сделал ничего плохого. Этим ухваткам я научился у Мелфорда: делай вид, будто все круто, — и тогда, возможно, так оно и будет. Правда, если бы все сложилось вовсе не круто,

Мелфорд не постеснялся бы вышибить кое-кому мозги — в отличие от меня.

— Здравствуйте, офицер, — сказал я.

— Черт меня подери, — удивился коп, — если передо мной не продавец энциклопедий. Ты чего тут, свиньям, что ли, их продаешь? — И он оскалился, обнажив кривые зубы.

Я отчетливо помнил, что ни разу не говорил ему, что именно продаю.

— Да нет, что вы, и в мыслях не было, — ответил я. — Я искал, где бы спрятаться от жары, зашел в лесок, бродил туда-сюда и в конце концов оказался тут. Любопытно было, что это за место такое, с таким странным запахом, — вот я и решил оглядеться. А сюда что, нельзя ходить?

Полицейский — Джим Доу, как называл его Мелфорд, — сощурился и почесал нос. Его ноготь на секунду зацепился за огромную козявку, присохшую к кончику носа.

— А какого хрена ты тут вообще шатаешься по лесам, когда должен продавать книжки? Как думаешь, твоему боссу это понравится?

— Да ладно, времени много, — возразил я. — Я решил, что немного передохну, а потом снова возьмусь за работу. Я уверен, что вы понимаете меня, офицер: ведь во время тяжелой работы очень важно делать хотя бы небольшие перерывы.

— Не понимаю, что общего между перерывом в работе и вторжением на территорию свинофермы, — ответил он. — Вообще-то, по-моему, то, чем ты занимаешься, является нарушением закона. Да, именно так.

— Извините, но я не заметил никаких знаков или табличек, где было бы написано, что сюда нельзя.

— Ага. А большую желтую табличку с надписью «Проход запрещен» ты тоже не заметил? И ворот этих не видел? Они тут, кстати, специально поставлены, чтобы люди не ходили.

— Но я же пришел через лес, — возразил я, сам не зная, можно ли сюда попасть таким путем. — Я все равно как раз собирался уходить. Надеюсь, вы понимаете, что я просто заблудился.

Способы психологического воздействия на потенциальных покупателей здесь явно не срабатывали.

— Дай-ка я пройдусь тут и погляжу, не напортачил ли ты чего-нибудь. А потом отвезу тебя в тюрягу за вторжение на частную территорию. — И он двинулся на меня. — Повернись-ка лицом к машине. Руки за спину.

— Послушайте, офицер, в этом нет никакой необходимости. — Меня охватила паника, и голос мой задрожал.

Доу с силой схватил меня за плечи, развернул на сто восемьдесят градусов и швырнул на крыло своей патрульной машины. Голова у меня закружилась. В какой-то момент я подумал, что сейчас рухну на землю, но мне чудом удалось сохранить равновесие; и тут Доу залепил мне такую затрещину, что мой нос с силой впечатался в стекло и из ноздри тонкой струйкой потекла кровь.

У меня было лишь одно мгновение, чтобы справиться с первой волной боли, потому что меня тут же захлестнула новая. Доу защелкнул наручники сперва на левом моем запястье, а затем на правом, и холодные металлические обручи впились в мое тело. От ладоней к плечам распространилось странное ощущение: сочетание острой, раздирающей боли и онемения, которые продолжали усиливаться.

Тяжелая лапа снова вцепилась в мое плечо, и через мгновение я оказался с Доу лицом к лицу.

— Наручники очень тугие, — выдохнул я. — Руки онемели.