Этикет следствия
Шрифт:
– Предъявить ножик, труп Олега, пару царапин и рассказать жуткую историю, как на него напал псих?
– перебил Виктора шеф.
– Логично.
– А если это была попытка стравить герцога и конунга - все сходится. Мергенту, возможно, поперек души был альградский юный гений, а вот война в Заозерье - совсем не нужна. Все торговые соглашения развалились бы.
– Интересная версия, но Кори вполне мог не хотеть засветиться.
– Ага, конечно!
– Виктор взмахнул рукой, за что был тут же наказан режущей болью в животе. Следователь
"А еще он хотел сорвать план Ингрид сделать из меня верную боевую собаку. Судя по газетам, у Рудольфа собрать местных гётов получается не слишком хорошо, а вот за мной бы они пошли... "
Но об этом Виктор промолчал.
Шеф покачал головой, что-то прикинул и прищелкнул пальцами:
– Возможно. Но нам вряд ли удастся узнать, что к чему. Что-нибудь еще?
Рассказать шефу, почему эзельгаррский наследник кинулся резать людей? Почему фрайин Ингрид отдала ценнейший артефакт-телепорт Кори, оруженосцу с "двойным дном", убийце ее секретаря? Сдать свою спасительницу?
А доказательства?
Если забыть о том, что она спасла твою жизнь - пусть не ради тебя, пусть ей нужен был символ, магистр будущего ордена, который мечом добудет ей баронскую корону? Все равно - спасла. Ты, может быть, сумеешь договориться со своей совестью. Но ножа нет, ничего нет, слово против слова...
– Нет, шеф, - твердо ответил Виктор.
– Добавить мне нечего.
– Ладно, - как-то очень легко согласился Горностай, - нечего, так нечего. К тому же ты явно последние дни в роли следователя, тебя ждет гораздо более блистательная карьера.
– Я предпочел бы остаться в страже, - медленно, отчетливо, глядя в глаза шефу сказал Виктор.
– О как! Меняешь мантию магистра ... Да не делай ты большие глаза! Уже даже дворовые собаки в курсе - Кентавр Гарца, герой, рыцарь, гётская эмиграция за тебя горой, флагшток приготовили, осталось тебя на него водрузить. Рыцарский орден, перспектива брака с самой потрясающей невестой в Заозерье - и вместо этого ты хочешь остаться в страже? Серьезно? Анька меня заверила, что никакой дурман-травой они тебя не поили, но мне кажется - соврала.
– Не соврала. И никакой невесты нет.
– Ладно, отдыхай, - покачал головой Горностай, - если повторишь то же самое через неделю, как совсем оклемаешься - я очень удивлюсь, но поверю. А пока будем считать, что я ничего не слышал. Хоть мне и льстит такое рвение подчиненных.
Горностай встал, прошелся по комнате, подхватил со стола мерную ложку и крутанул в пальцах.
– Вот еще, чуть не забыл, - шеф изобразил ложкой хитрый кульбит и бросил ее на стол. Достал из кармана небольшой пакет, протянул Виктору.
– Передала твоя дама, когда поняла, что до ее отъезда
Почему ты медлишь? Возьми! Ты можешь радоваться, что не нужно говорить с ней, но от себя тебе не спрятаться. Ты будешь помнить ее - всегда. Правда, вряд ли когда-нибудь поймешь... Она не видит разницы между живыми людьми и фигурами на доске, но все равно не дала тебе умереть.
Вывела из-под удара пешку, которая не захотела стать ферзем.
Виктор разорвал конверт. На ладонь ему выпала брошь с гербом Бергена - рубиновое поле, вороненый меч, тончайшие стальные завитки, сплетающиеся в причудливое кружево. Он уже видел эту брошь в галерее родного замка, на парадном свадебном портрете Анриэтты Гётенхельмской, принцессы крови, своей прабабки.
Шеф деликатно хмыкнул.
Виктор развернул записку, втайне радуясь, что пальцы не дрожат. От плотной бумаги пахло духами - теми самыми... В камин эту бумажку! Сжечь!
Ты не сможешь сжечь память, Виктор фон Берген, князь Бельский, рыцарь, барон и следователь. Терпи.
"Спасибо за помощь.
Наша с братом бабушка - урожденная фон Берген. Брошь принадлежала ей, но я уверена, что она должна быть у Вас.
Надеюсь на скорую встречу,
Ингрид".
Простите, фрайин.
Не будет встречи.
А баронская корона... На наш век еще хватит корон, но ни одна из них не стоит сделок с совестью.
– Ну, и что это было?
Магичка оперлась спиной на дверной косяк, скрестила руки на груди, чуть наклонила голову и с интересом смотрела на Виктора.
Он пожал плечами.
– Шеф меня только что попросил проверить, не повредился ли ты умом. Насколько я могу судить - с медицинской стороны у тебя все в порядке. Остановок сердца не было, мозг кислородом снабжается хорошо, рефлексы в норме... И не мотай ты на меня головой!
Вежливый рыцарь постарался бы заверить даму-лекаря, что все в хорошо. Потом бы началось длинное препирательство о здоровье и прочих сложностях.
Следователь решил пропустить культурную программу.
– Отвяжись, а? Я тебе очень благодарен за спасение моей дурацкой жизни, я тебя безмерно уважаю как профессионала и почту за честь работать с тобой дальше. Но сейчас - отвяжись.
– О как! Больной хамит, значит, все совсем плохо... Ладно, перейдем на грубость. Ты какого черта выделываешься, придурок?
Виктор икнул от удивления.
– Сударыня...
– Полянский свин тебе сударыня, - резко оборвала его магичка.
– Думаешь, я тебя с того света вытаскивала, чтобы ты героически страдал в следственном, вздыхая по блестящим перспективам? Нахрена ты нам сплющился, такой красивый? Тебя ждет орден, прекрасная дама и баронство в придачу. Через неделю сможешь скакать козлом - вот и скачи в Альград.
– Это что, сцена ревности?
– Виктор понял, что ляпнул вслух, только когда Анна ехидно фыркнула: