Этим летом будет жарко
Шрифт:
Везу ее в кафе с простой вывеской на двери: «Бизнес — ланч от двухсот рублей здесь». Узнал, что сюда бегают на перекус некоторые наши сотрудники. Не будем отрываться от коллектива.
Внутри пахнет как в школьной столовой. На стеклянной витрине на алюминиевых подносах лежат румяные пирожки с разными начинками, плюшки, булочки. Отдельно на стойке поднос с нарезанным хлебом, большой электрический самовар, чашки, ложки, вилки. А в витрине в емкостях еда на выбор: мясо в разных вариациях, рыба, гарниры и салаты.
Проглотив первое ощущение легкой
— Помочь? — улыбается моей очевидной растерянности. — Пюрешка вкусная и котлетки вон те, мясные.
— Нет. Я, пожалуй, доверюсь твоему выбору.
Беру тоже самое, что у нее. Женя делает нам по чашке чая, приносит мне кусочек ржаного хлеба и вилку.
— Спасибо, — размешиваю свой салат.
— Приятного аппетита, — она не перестает улыбаться.
Забавно ей. Мажор в столовой. Я не привык просто… кхм… к такому. В ресторане все выглядит гораздо презентабельнее, там повар старается сделать так, чтобы это захотели купить и съесть. А тут эти ванночки, полные еды. Ну как-то не очень аппетитно на первый взгляд, но на вкус вполне ничего. Еще и за те копейки, что я заплатил за нас обоих.
— Часто у тебя так голова болит? — спрашивает Женька.
— Когда мало сплю и много сижу за компом. Вчера ехал домой с намерением выспаться, но опять не получилось.
— Помешали? — спрашивает и тут же краснеет. — Извини, вырвалось. Не отвечай, — она нервно перемешивает свою капусту.
Протягиваю руку через стол, накрываю ее ладонь своей. Вздрагивает, поднимает на меня взгляд и пытается аккуратно вытащить руку. Не позволяю. Мне приятно держать ее ладошку в своей и абсолютно плевать, как на это посмотрят окружающие.
— Помешали, — отвечаю, стараясь поймать ее взгляд. Получается. Щеки розовеют еще сильнее, как у девчонки. — Ты. Не мог не думать о тебе.
— Иван, это лишнее, — она все же выдергивает свою руку и прячет ее под стол. — Мне пора, — подскакивает, громыхнув стулом на всю столовую.
— Ты не доела, — киваю на ее тарелку.
Но Женька меня больше не слушает. Убегает на улицу. Бросив все, срываюсь за ней. Ловлю в конце здания, разворачиваю, прижимаю к стене. Зрачки в красивых карих глазах расширяются. Она не то, что сказать, она вдох сделать боится. Смотрит на меня, как загнанная в угол добыча. Губы приоткрыты, на шее нервно колотится венка. Медленно наклоняюсь, замираю в сантиметре от ее губ.
— Еще вчера вечером я думал завоевывать тебя медленно, чтобы ты сначала ко мне привыкла. Но эта ночь без сна все изменила. Я передумал, — едва касаюсь ее губ своими, отпускаю и резко развернувшись возвращаюсь в столовую, чтобы забрать свои вещи.
Телефон так и лежит на столе у тарелки, рядом ключи от машины. Какие здесь все честные. Я Женьку хотел подвести до поликлиники, но сейчас ей лучше побыть одной. Что-то цепляет во мне эта женщина. Не только физику. Я хочу не просто трахать ее, я хочу ее себе целиком. Стремительно,
Всю дорогу до клиники стараюсь объяснить себе то, что не дает покоя с первого дня знакомства с Женей и на самом деле не давало мне спать этой ночью. Ни хрена не желание переспать с ней. Это то самое другое, что я пока не могу нормально распознать. Оно рушит все мои планы и привычные тактики, но отступать уже поздно. Я сделал еще один шаг к ней.
Облизнув губы, стараясь уловить хоть немного Женькиного вкуса, вхожу в клинику. Отсылая всех с вопросами к своему секретарю, поднимаюсь в кабинет. Вера быстро включилась в работу и уже спасает меня. Большую часть звонков перевел на нее, она уже распределяет их по важности и составляет для меня график, что, с кем и когда надо обсудить.
К шести вечера в клинику возвращается Женька.
— Ты не до восьми? — наблюдаю, как суетится возле своего стола, стараясь вообще на меня не смотреть.
От нее тянет жаром с улицы, усилившимся естественным женским запахом и успевшими выветрится духами. Вкусно пахнет. Сексуально. Медленно прохожу через кабинет и оказываюсь у нее за спиной. Шумно втягиваю ноздрями запах ее волос, прикасаюсь пальцами к руке, веду от запястья до локтя и обратно. У нее мурашки бегут по коже, а про мужа ни слова мне не говорит. Я нашел время и заглянул в ее личное дело. Есть Вася и дочка.
— Иван, пожалуйста, — отмирает Евгения, — прекрати нарушать мое личное пространство, — пытается быть строгой. — Между нами ничего не может быть. Слышишь?! — разворачивается, слегка ударившись об меня бедром, и вжимается ягодицами в стол, пытаясь увеличить расстояние.
— Потому что ты безумно любишь мужа? — спрашиваю с легкой насмешкой. — Или потому, что я младше?
— Вот видишь, ты сам все прекрасно понимаешь, — она заставляет себя смотреть мне в глаза.
Так нравится, как вся ее решительность рассыпается рядом со мной, оставляя хрупкую, красивую женщину, которую невыносимо хочется прямо сейчас на этом столе.
— Нет, — качаю головой. — Это стереотипы в твоей голове. Мужа ты не любишь и ко мне тебя тянет.
— Ты очень самоуверен! Пусти, — толкает меня в грудь ладонями. — С чего ты взял, что я не люблю мужа? Ты с ним даже не знаком!
— Мне не надо. Он либо не работает совсем, либо зарабатывает копейки и тебе приходится вкалывать на двух работах, экономя на себе. Ему так удобно, он не стремится ничего менять, ходит по дому в растянутых трусах и трахает тебя пару раз в неделю, пока дочка у бабушки либо спит в соседней комнате… Оуч… — от хлесткой пощечины дергается голова.