Этим летом будет жарко
Шрифт:
— Не думал, что ты окажешься такой продажной блядью.
— Пошел. Вон.
Муж подхватывает свой пакет и ударив им об косяк идет к двери.
— Мы не закончили, Женя. Когда он тобой наиграется, ты приползешь ко мне и будешь умолять, чтобы я вернулся. Хуево быть матерью — одиночкой в маленьком городе. И за дочь я буду бороться. Поняла?!
— Ты еще квартиру делить начни, — устало сползаю по косяку и закрываю глаза. На затылке ноет шишка, виски сдавливает и пить очень хочется. Плохо мне. Что ж он никак не уходит?
Но вот дверь, наконец, закрывается и я остаюсь
Глава 14
Евгения
Моя первая суббота в новом статусе начинается с сообщения:
«Я опять не спал без тебя.»
Удаляю сообщение и выключаю телефон. Всех к черту! Наревелась за последние сутки так, что еще на пару лет точно хватит.
Включаю музыку погромче, принимаю в душ, быстро завтракаю и собираюсь к маме. По дочке соскучилась до зуда в пальцах. Доберусь и затискаю свою непоседу до икоты от хохотушек.
В нашей маленькой квартире так хорошо. Без Васьки как-то даже уютнее стало. Вот странная я все же и настроение у меня преувеличенно хорошее, потому что в груди все скребется и ноет, но я ищу плюсы сложившейся ситуации в мелочах и наношу легкий макияж, скрывая следы истерики.
Жизнь прекрасна! Лето за окном. С разводом решаю не оттягивать. На вторую работу мне больше не надо, так что в понедельник вместо обеда съезжу и подам на расторжение брака, чтобы не было даже малейшего шанса к отступлению. Я не хочу больше так жить. Не хочу! Устала! Надо хоть немного вспомнить если не о любви к себе, так хотя бы об уважении.
На этой нотке выбираю давно забытое легкое платье, простое белое с круглым вырезом, присобранным тонкой резинкой, с игривым бантиком на груди и мелкими красными цветочками на ткани. Расправляю и немного дергаю подол вниз. Привыкла к юбкам до колена, а тут как девчонка, ей Богу. Оно едва достигает середины бедра. Кручусь перед зеркалом. Юбка встает колокольчиком.
— А ножки у тебя еще ничего, Евгения Федоровна, — подмигиваю своему отражению. — Оставляем все так.
Сильно отросшие еще с весны волосы, заплетаю в простую косу. Влетаю в балетки, беру маленькую белую сумочку и выхожу в подъезд. А платье это я не надевала после того, как однажды Васька ляпнул, что я вырядилась как малолетка, а незамужняя женщина с ребенком. Я больше и не носила. Но теперь ведь я свободна! Пока неофициально. Все равно пусть валит в жопу!
Выхожу из подъезда и мое и так притянутое за уши настроение шмякается об асфальт. Васька сидит на скамейке, потягивает кофе из бумажного стаканчика. Во второй руке у него брелок с ключами от папиной машины. Сама она припаркована здесь же неподалеку. Из приоткрытого окна тихо бормочет радио.
Сделав глубокий вдох, хочу просто пройти
— Руки убрал от продажной бляди! — одним движением скидываю с себя его ладони и разворачиваюсь. — У тебя денег столько нет, чтобы ко мне прикасаться! — зло выплевываю ему в лицо.
— Жень, я дурак. Наговорил вчера лишнего на эмоциях. Мы оба погорячились. Давай вернемся домой и спокойно все обсудим.
— Мы вчера уже все обсудили, Вась. Нас теперь связывает только общий ребенок. Машину пока можешь забрать. Водить ее все равно некому.
— Зай, ну прекрати. Я был не прав. А с этим мажором… Я остыл, подумал и понял, что ничего у вас не было. Ты это просто так сказала, чтобы меня позлить, — заявляет он.
— С чего это такие интересные умозаключения? — складываю руки под грудью. Мне реально становится интересно, что сейчас выдаст этот гениальный мозг.
— Да ты же права тогда была, Зай. Я твои слова вспомнил и все сложилось. Зачем девятнадцатилетнему пацану двадцатисемилетняя замужняя тетка, да еще и с ребенком, — совершенно искренне улыбается. — Я вот помню себя в девятнадцать, мы таких уже старушками считали, — нелепо ржет он.
— Вась, ты точно дурак, — раздраженно закатываю глаза. — Мне на тебя даже обижаться стыдно.
— Жень, Жень, — морщится он, сообразив, что сморозил очередную глупость. — Зай, да я не в том смысле. Ты у меня очень красивая и сексуальная, — понижает голос.
— Но старая, — давлюсь смехом.
— Да нет же! Бля, ну не умею я красиво говорить. Хватит дурью мается, поругались и шабаш. Я люблю тебя, — смотрит так искренне, только у меня внутри не екает.
— А я тебя нет. Давно уже не люблю, Вась. С тех пор как перестала чувствовать рядом с собой мужчину. Отпусти меня. С дочкой можешь видеться сколько угодно, но по согласованию со мной. Пойду.
— Садись, я отвезу. Заодно дочку увижу. Можно? — с сарказмом. — Согласовываю.
— Сегодня нельзя. У нас там исключительно женский коллектив. Завтра приходи, заодно оставшиеся вещи заберешь. А Миланке я все сама объясню, она умная, поймет.
И пока он снова не открыл рот, сбегаю. Не могу и не хочу его слушать.
Настроение натянуть обратно не получается, и к маме я приезжаю совсем расклеенная. На меня налетает старшая сестренка. Обнимаемся с ней, с племяшкой. Кристинка вытянулась, стала настоящей красавицей с бешеными чертиками во взгляде. Представляю, как мальчишки за ней строем ходят и по указке штабелями падают.
— Мамочка приехала! — несется еще один ураган.
— Привееет, — ловлю ее на руки и кружу в воздухе. Дочка изображает самолетик, раскинув ручки в стороны. — А папы нет? — отрицательно кручу головой. — Опять в своем компьютере, — вздыхает она и уносится за калитку к соседским детям.
— Крис, присмотри за малой, — бросает дочери Лара и тянет меня в родительский дом, бывший когда-то дачей. — Рассказывай, — сестра садится на табуретку и подпирает кулаком подбородок. — Только давай без вот этого твоего «да у меня все нормально». Вижу, что ревела. Колись, чего учудил этот ушлепок?