Это был просто сон...
Шрифт:
Правда, артудектова шайка тоже владела подобными технологиями.
В коридорах базы по-прежнему не было ни души.
— Ну? — свирепо прошипел барлаг. — Где?
— Я не… вижу… — выдохнула Ирина. — Корректор зрения сдох. В самом начале еще. От световой гранаты. Но это где-то здесь… Наверное…
Барлаг вполголоса ругнулся. Затем Ирина почувствовала, как ей на глаза легла влажная лента прибора. Мир вновь обрел ясность и четкость.
Но в поисках нужной двери это помогло мало.
— Наверное… пароль сказать надо, — осенило Ирину гениальной идеей.
— Так говори! — барлаг
Ирина скривилась. Пачкать язык так называемым паролем не хотелось совершенно. Ирина мысленно представила себе Артудекта (получилось вспомнить только лишь его голос) и проговорила пароль. Дверь распахнулась…
Злое солнце беспощадно жарило в затылок. Каменистый косогор вел вверх, вверх, бесконечно вверх. И когда только эта пытка закончится? Ирина шла за неутомимым барлагом на полном автопилоте, с трудом соображая, куда идет и зачем. Зная четко лишь одно: останавливаться нельзя. "Двоих мне не вытащить, — предельно ясно охарактеризовал ситуацию барлаг. — Отстанешь — пропадешь."
А хоть бы и пропала! Ирина вымоталась совершенно, к тому же ноги адски болели. В памяти кружились последние события — серым калейдоскопом усталости. Браслеты с а-дмори леангроша пришлось снимать виброскальпелем (нашлось и такое чудо в арсенале шефа безопасности). Арэль Дорхайон терпел молча, и Ирина удивлялась его нечеловеческой выдержке, сама бы она на его месте уже вопила не своим голосом, сходя с ума от боли. А потом она увидела, что а-дмори леангрош в глубоком обмороке, и на боль ему, собственно, наплевать…
… От браслетов остались скверные шрамы, похожие на ожоги. Такие, словно плоть побывала в микроволновой печке, где и сожгло ее едва ли не в уголь. Кто его знает, может в браслеты и впрямь были вставлены излучатели типа тех, что используются в микроволновых печах. Изуверское приспособление. Не только наручники, призванные обездвижить неприятеля, но и средство пыток, способное довести все того же неприятеля до смерти от болевого шока… Ирина поневоле терла собственные запястья, искренне сострадая бедолаге. Передвигаться самостоятельно правитель Анэйвалы, естественно, не мог. Клаверэль барлаг взвалил его себе на хребет, велел Ирине говорить пароль. Она и сказала. А потом…
Все, что случилось потом, Ирина помнила плохо. Сумасшедший бег, стрельба, снова бег, какие-то рыла, и опять стрельба, и опять рыла… Серая аннигиляция. Арэлау барлума. Седдерсву. И опять — рожи, морды, рыла…
В такой вот последовательности.
А теперь уцелевшим надо было срочно укрыться где-нибудь от солнца и возможных преследователей, окопаться, занять оборону. И придумать, как быть дальше. Чтобы, значит, и шкуру свою сохранить, и бандитам насолить.
А-дмори леангрош в себя не приходил.
Ирина завидовала ему страшной завистью. А что? Висишь себе на чужой шее, без памяти, и ноги не болят, и пекло не донимает, и писать не хочется… Ей, Ирине, бы так. Но как же, держи карман шире. Да и стал бы еще кто ее тащить, вопрос.
Перед глазами трепетала багровая кисея. Ноги горели огнем. Но умирать не хотелось, очень не хотелось. И Ирина шла, в кровь закусывая
Серая аннигиляция в отличие от белой, предполагающей мощный взрыв со знаичтельным разрушительным эффектом, происходит незаметно. Предмет или объект (к примеру, тайная база) просто медленно, но неотвратимо тает на глазах, распадаясь на атомы. Артудект подстраховался. Он решил уничтожить таким образом ВСЮ базу, где держал Ирину и Арэля Дорхайона. А чтобы попытка к бегству не показалась воскресной прогулкой, оставил на станции отряд громил, составленный из отборных биороботов
Солнце в затылок. Острые камни под ногами. Пекло. Боль. Усталость… Упасть и не вставать больше, ну его, уж лучше умереть, чем длить агонию… все равно ведь уже. Все равно. Им не выбраться. Никому…
Арэлау барлуме не повезло. Собственно, всем, кого Клаверэль барлаг привел с собой на артудектову базу, не повезло. Пока внутри камеры освобождали а-дмори леангроша, в коридоре перед этой самой камерой произошло отчаянное сражение. То, что Ирина, произнеся мерзкий пароль, увидела за порогом открывшейся двери, больше всего напоминало бойню. Бойню, поджаренную высокотемпературной плазмой. Цветом, запахом, — да всем! По обожженным, оплавленным, обугленным остаткам очень трудно было определить, кто там был кем. Тут все уже были теперь свои…
Но Арэлау барлуме не повезло больше всех остальных.
Она была еще жива.
— Милосердия, брат, — прохрипела она, едва увидев Клаверэля барлага.
Как она вообще еще могла говорить! Ирина обессилено прислонилась к стене, с трудом борясь с тошнотой. Да. От красавицы барлумы мало что осталось. Обожженный комок страдающей плоти. Впрочем, в госпитале ей непременно помогут. Медицина Анэйвалы способна творить чудеса; может быть, барлума даже не останется калекой… Хотя сомнительно, при таких-то ранах.
Запах. Запах стоял наимерзейший. Ирину все-таки вывернуло наизнанку, и она сползла по стеночке, почти потеряв сознание.
Клаверэль барлаг склонился над сестрой. Неуловимое стремительное движение, короткий всхлип…
— Пошли, — бросил барлаг, взваливая на спину а-дмори леангроша, который по-прежнему был без сознания.
На раненую он даже не обернулся.
— Ты… ты убил ее! — завизжала Ирина, с ужасом осознавая содеянное. — Ты ее убил!
Да, убил. И отвлекаться на Иринины вопли не посчитал нужным. Так и пер вперед напролом, невозмутимый, как танк. Ирине пришлось едва ли не бежать за ним следом. Потому что оставаться в компании обгорелых трупов не хотелось совершенно.
…Солнце в затылок. Острые камни под ногами… Боль, пекло. Ад. Когда это все закончится?
— Ты убил ее, — в тысячный раз повторила Ирина. — Чертов ублюдок! Или она о милосердии не просила? Убийца, поддонок, тварь! Собственную сестру…
Барлаг внезапно развернулся — стремительно, словно и не держал на спине здоровенного мужика в добрых полтора центнера весом. Рука Клаверэля метнулась вперед, железные пальцы сдавили Иринино горло с ужасающей силой.
— Ты! — бешено зашипел барлаг. — Заткнись! Еще слово… еще одно слово… еще хотя бы одно гребаное слово… придушу!