Это был ты
Шрифт:
Вырасти, Равин, говорю я себе.
— Колесо обозрения? — спрашивает он.
— Хм, да, конечно, — вожусь я со своими словами. Все, что только что произошло, заставляет меня чувствовать себя как в тумане.
Он с намеком кладет свою руку мне на талию, ведя меня к колесу обозрения. Поездка абсолютно пугает меня, Бог знает почему, но я позволяю Джерону отвести меня туда.
Дверь закрывается в фиолетовом металлическом пузыре, затем мы медленно поднимаемся в небо. Я должна смотреть
— Ты в порядке? — спрашивает Джерон, садясь чуть ближе ко мне.
Кивая головой, я лгу ему в своем ответе.
— Нет, ты не в порядке, — говорит он мне.
Я все равно продолжаю кивать своей головой.
— Посмотри на меня, Равин.
Я быстро оборачиваюсь, чтобы взглянуть в его светящиеся, зеленые, заботливые глаза. Я думала, что он будет смотреть на меня, как на самую большую идиотку на планете, которая испугалась основного карнавального аттракциона, но он выглядит обеспокоенным за меня.
— Ты в порядке? — спрашивает он медленнее, что заставляет меня ответить ему честно.
Я перестаю кивать головой и вместо этого трясу ей.
— Я ненавижу высоту, — отвечаю я быстро.
— Ты должна начать стоять за себя, Равин.
В глубине его глаз начинает гореть нежность. Я не могу понять, он действительно злится или нет. Затем он добавляет сладчайшим тоном:
— Но я горжусь, что ты столкнулась с одним из своих страхов.
— Ты запутался, — говорю я тихо, не в состоянии говорить нормально.
Он забавно поднимает уголок своих губ.
— Просто еще одна общая вещь для нас, я так полагаю.
— Что еще у нас есть общего?
Глядя куда-то, он отвечает:
— Слишком много, — затем быстро меняет тему. — Мы собираемся уехать утром. Я хотел сегодня, но мне нужна эта одна ночь здесь.
— Все нормально. В любом случае, я ненавижу заимствование одежды у твоей сестры. Мне нужна моя собственная. Я думаю, что мой босс тоже надерет мне задницу. Я пропустила работу сегодня.
Он быстро крутит своей головой, я знаю, что на его лице негодование.
— Что? Ты не говорила мне, что тебе на работу сегодня.
— Мне было все равно, — я честно говорю ему. — Она знает... многое. Она не забьет панику, если я пропущу один день.
Я надеюсь.
— Когда ты станешь более решительной? — спрашивает он, на этот раз его вопрос полон обвинения. Я могу признать, что это больно. Я полностью понимаю, что я не из тех, кто стоит за себя. Я соглашусь и буду плыть по течению, чем что-то скажу. Он знает меня, так что он не должен был злиться за то, какой я являюсь. Возможно, он не может любить меня после всего. Очевидно, я не его тип женщин.
Вместо этого я смотрю за край, даже несмотря на свой страх. Это лучше чем смотреть на разочарованное
Когда колесо останавливается на самом верху, мое сердце начинает биться в два раза сильнее. Мои тревоги терзают меня в полностью закрытой дроссельной заслонке, заставляя меня потеть и учащенно дышать. Я не могу остановить его смотреть на эти причуды. Его руки тянут меня, тянут так быстро, что я не успеваю понять этого.
— Шшш, — шепчет он. — Все нормально, Равин. Я здесь. Я здесь с тобой. Дыши. Дыши, детка, просто дыши.
Я концентрируюсь на его словах, на его объятиях, на моем дыхании. Глубоко вдыхаю, медленно выдыхаю. Повторяю.
Он продолжает успокаивать меня своими словами.
— Дыши, детка, — говорит он мне. — Шшш, все нормально, я здесь...
Когда тревога исчезает, и я больше не чувствую, как мое сердце ужесточено бьется в груди, я начинаю плакать. Я действительно плачу перед кем-то и даже со смущением от слез, я продолжаю позволять им течь.
— Что не так? Это высота? — громко шепчет он.
Я медленно качаю головой назад и вперед, потому что даже если у меня была паническая атака, я плачу не из-за этого. Именно его слова и поддержка, вещи, которые я жаждала, разрушают меня, потому что я не понимаю, кто мы. Что это. Почему он, черт возьми, обнимает меня, говоря все эти сладкие вещи, когда мы не больше чем знакомые. Он заставляет страдать меня, показывая мне любовь, которой я так хочу.
Прямо сейчас, я ненавижу это. Это все.
Конечно, я не могу сказать ему это. Как он отметил несколько секунд назад, я нерешительный человек. Я не могу выразить себя и свои чувства. Видимо, я могу показать свои чувства, но высказать все, что проносится у меня в голове невозможно.
Взяв мое лицо в ладони, он полностью обращает мое внимание на него. На его лице слишком много серьезности. Он стремится быть серьезным так часто, я чувствую, что он на десять лет старше меня.
Я поняла, что на самом деле не знаю, сколько ему лет.
Я все еще так много не знаю о Джероне, но то, что я знаю о нем чертовски рядом с идеальностью, по крайней мере, в моих глазах.
Прежде чем я спрошу его о возрасте, он ворует мое сердце еще немного больше, чем он уже сделал это.
— Я никогда не хотел увидеть слезы, стекающие по твоему лицу, — говорит он.
— Я не могу остановить их, — честно отвечаю я.
Я так часто сдерживала слезы, что сейчас слишком сложно их остановить.
— Я понял. Жизнь ядовита. Этот мудак. У нас всех есть страхи и страдания, ужасы. Это не то почему ты плачешь. Я знаю, что это не то. Скажи мне... почему ты плачешь, Равин?