Это было вчера
Шрифт:
— Ром, ты же не собираешься ничего делать из того, что я не хочу?
— Это ты сейчас не хочешь. Как только я тебя приласкаю, ты забудешь обо всем остальном.
Рома прижал меня к стене и уже во всю лапает, попутно целуя и прикусывая пою шею.
— Ром, я не хочу! Ты делаешь мне больно! Отпусти меня!
Но он не слышит меня. Рома уже задрал мою футболку и больно целует мою грудь, крепко зажав мои руки над головой свободной рукой.
Из моих глаза уже градом текут слезы, а голос дрожит. Я пытаюсь его оттолкнуть,
— Умоляю! Прекрати! Остановись!
— Сейчас ты вспомнишь, как нам было хорошо вместе. И забудешь то недоразумение, что нас поссорило.
— Ром!
***
Рома не услышал мои мольбы остановиться. Он взял меня, несмотря на все мои протесты и слезы, прямо тут, у входной двери квартиры.
Сейчас я сижу на этом же месте на полу, тихо всхлипывая. Не могу поверить, что он это сделал. Я даже не догадывалась, что он на такое способен. Как я не увидела в нем монстра за все года?
— Малыш, ну ты чего? Все ведь хорошо.
Не стоило ему сейчас это говорить. Лучше бы оставил меня дальше реветь в этом чертовом углу. Теперь мою злость не успокоить.
— Все хорошо?! Взять меня силой, это ты называешь хорошо?! Я чувствую себя униженной!
— Тебя унижает секс с любимым?
— Не секс с любимым, а изнасилование бывшим! Ты самое мерзкое животное из всех, что живет на нашей планете! Я жалею, что не заметила этого раньше! Ты ничтожество!
Рома будто озверел от моих слов и ударил мне пощечину. Только вот силу не рассчитал, и моя голова ударилась об дверь так, что черные мушки перед глазами начали летать. Но мой гнев это не охладило, а скорее наоборот.
— Ты только что лишь подтвердил свое ничтожество! Ударить девушку, это же так по мужски! У тебя что, какие-то комплексы на тему своей мужественности?! Сначала трахаешься направо и налево. Потом и вовсе изнасиловал меня, а сейчас ударил! Решил самоутверждаться за счет женщин?! — уж не знаю, где мой инстинкт самосохранения, потому что с каждым моим словом Рома становится краснее, а глаза становятся еще более бешенные. — Да тебя Паша в порошок сотрет, когда все узнает. А если нет, то я сама тебя машиной перееду! И даже на твои похороны не приду! Одной тварью на свете станет меньше!
— Следующий раз думай. что говоришь! Мое терпение не безгранично!
— Да мне похуй на твое терпение, как и на тебя в принципе! Только помощницу твою сейчас жалко стало, что с таким мудаком связалась!
Рома подлетел и ударил меня сначала в живот, а затем обо что-то головой. На этом я упала и потеряла сознание.
Очнулась я одетой в спальне от того, что кто-то долбится в квартиру и что-то кричит. Плохо понимаю, что происходит, и слышу лишь общий шум, никаких конкретных слов разобрать не могу.
Спустя какое-то время
За дверью оказался Кирилл. Судя по его выражению лица, выгляжу я так себе.
— Где он?! — взвыл друг.
— Н-не знаю… Я… — не могу собрать слова в единое предложение.
— Я понял, расскажешь все позже.
Кирилл подхватил меня на руки и вышел из квартиры, громко хлопнув дверью.
Донеся меня до машины, аккуратно уложил на заднее сидение и повез меня домой. Пока ехал, позвонил кому-то и сказал, что мы скоро будем дома. Наверное, он говорил с Пашей.
По приезду домой друг так же донес меня до дивана в гостиной и уложил, аккуратно укрыв пледом.
— Сейчас приедет Паша. Я пока пойду, заварю тебе чай.
— Нет! — вскрикнула я неожиданно для самой себя. Кирилл лишь продолжил смотреть на меня с беспокойством. — Обними меня. Я не хочу сейчас оставаться одна. Даже на пару минут.
Кирилл лег рядом и положил мою голову себе на грудь. Я сразу обвила его руками, стараясь прижаться как можно крепче. Так я чувствую себя в безопасности. Друг обнял меня в ответ.
— Маша! — забежал в квартиру Паша.
— Паш, не кричи. Ей нужно прийти в себя. — почти прошептал Кирилл.
Паше была видна лишь щека, по которой Рома меня ударил. Ему и этого хватило, чтобы вспыхнуть яростью. Представляю, что будет, если он узнает все остальное.
— Вы знаете, где Рома? — решила я зачем-то поинтересоваться.
— Я искал его на работе. Мне сказали, что он срочно взял отпуск по семейным обстоятельствам. — тяжело вздохнув, ответил брат.
— Мань, ты как? — тихо спросил Кирилл.
Я не могу ответить. Не хочу даже себе признаваться в произошедшем.
— Что он сделал? Он ударил тебя?
— Паш, давай не сейчас. Я не могу…
Кирилл прижал меня к себе еще крепче. Но я увидела, как он стиснул кулаки.
— Нужно вызывать полицию. — не успокаивается Паша.
— Нет! — выкрикнула я.
— Нужно снять побои и написать на него заявление. — продолжает брат.
— Я не буду этого делать.
— Что?! — теперь Паша начинает злиться и на меня.
— Я не готова к таким унижениям… — произношу очень тихо.
— Почему унижениям? Он ударил тебя!
— Паш, притормози. — перебил его друг. — Мань, он тебя..?
Ответом им послужило мое зажмуривание глаз, которые я сразу же спрятала, прижавшись к груди друга.
— Блядь! Я убью его! — закричал брат. В этом крике была слышна его боль за меня.
Я снова начала плакать и старалась еще ближе прижаться к другу. Но ближе уже не куда.
Кирилл понял это и крепче обнял, поцеловав меня в макушку, параллельно немного укачивая.
— Маш, давай ты попробуешь поспать. — прошептал он мне в ухо.