Это было жаркое, жаркое лето

Князев Алексей

— Погоди, погоди… — уже взмолился Мышастый, ненавидя себя за то, что приходится упрашивать этого подонка. Но пока тот находился вне пределов досягаемости, поступать по иному было нельзя. — Я хочу поговорить с дочерью, — попросил он.

— Это можно. Базарить со своей лярвой — это неотъемлемое право любого пахана. Я ведь не злодей какой, — весело ответил голос и тут же послышалось:

— Эй, шкура, а ну иди сюда! Пахан с тобой базарить желает!

— Папочка! — В трубке послышался еле сдерживающий рыдания

голосок дочери и у Мышастого сжалось сердце. — Папочка, мне страшно!

— Подожди, подожди, доченька, — с трудом соображая, о чем с ней говорить, попытался сосредоточиться тот — у него все мысли вдруг разом вылетели из головы, до того ему было жаль свою дочь, попавшую в подобный переплет. — Они с тобой хоть хорошо обращаются?

— Пока хорошо. Но они на меня так смотрят! Они уже хотели меня… — Дочь все-таки вроде зарыдала. — Он, ну главный ихний… Пока их останавливает, но я боюсь, что…

— А где же этот твой… — Он все никак не мог вспомнить имени ее телохранителя. — Молчун, где он?

— Ой, они ведь его кажется… Они ударили его по голове, и он… В общем… я ничего не знаю…

— Ладно, ясно, дай мне сюда этого главного. Я тебя не оставлю, доченька, потерпи, милая, немножко, потерпи.

— Алло! Пахан? Перебазарил?

— Ладно, я на все согласен, — с трудом выдавил из себя Мышастый. — Когда ты мне еще позвонишь?

— Позвоню тебе завтра в офис, как сказал. Жди, пахан! — последовал ответ. — Во сколько — пока сам не знаю.

— Хорошо, но если ты или твои вахлаки… если хоть пальцем ее тронете… Пощады не ждите — под землей сыщу! — все же не удержался, пригрозил тот.

— До встречи, дядя! — весело попрощался голос.

— Бугая ко мне, быстро! — заорал Мышастый, бросаясь к выходу. — Бугай!..

Татьяна, с ужасом прислушивавшаяся к разговору шефа и по произносимым им словам без труда воссоздавшая картину происходящего, выскочила вслед за ним в коридор.

— Бугай!..

В телефонной будке, одиноко стоящей на тихой малолюдной улочке, обнимались, смеясь и с восторгом глядя друг на друга, двое молодых людей.

— Ну, Танюха, ты у меня просто настоящая артистка! — восхищенно прокричал Анатолий, крепко сжав девушку в объятиях. — Нет, ну надо же! «Я боюсь», — передразнил он дрожащий голосок, прозвучавший несколькими минутами раньше. — Ни за что бы не поверил, что ты так умеешь, если б своими ушами только что не услышал.

— Ну, ты у меня, положим, тоже немалый талант! — Таня поцеловала мужчину в губы. — Надо же, какой крутой, прямо до невозможности! Голову, видишь ли, пришлет мою в коробочке-посылочке. Мы ведь вроде такого с тобой не обговаривали.

Значит, у тебя талант импровизатора.

— Какого, какого «затора»? — переспросил Толик.

— А, неважно! — Таня беззаботно отмахнулась рукой. — Главное, что папаня уже прямо сейчас

наверняка помчался по банкам собирать денежки для выкупа.

— Ты в этом уверена? — посерьезнев, спросил Анатолий.

— Да уж не сомневайся, я-то своего папашку знаю. — Девушка посмотрела на него с усмешкой. — Все идет в точности по нашему плану. Ну что, давай возвращаться в берлогу?

— Эх, жалко, что «Мерседес» пришлось кинуть, — вспомнив, вздохнул Анатолий. — Теперь нам придется все время моторы для передвижений ловить. Ну да черт с ним, а то влетели бы в момент — машина-то приметная.

— Тем более, что совсем скоро мы свои, личные, купим, — напомнила ему Таня. — И не здесь, а где-нибудь за бугром. Я вот, например, во Францию хочу — давно мечтала там побывать, да все как-то не получалось. А ты, Толик, хотел бы во Францию? В Париж, а? Гульнем на полмиллиона?

— Нет, я бы лучше Италию, — серьезно заявил тот.

— Почему именно в Италию? — удивилась девушка. — Ты мне ничего подобного вроде бы не говорил. Я такого не слышала.

— Там мафия, — еще серьезнее ответил Анатолий, напуская на себя значительный вид. — Может, у них и для меня какая работенка найдется.

— Ладно, пойдем уж, мафиози ты мой доморощенный… — засмеялась Таня, а про себя подумала: «Вот как раз они-то уже давно мечтают заполучить такого вот тупорылого Толика из России в свои дружные мафиозных ряды. А как же!..» — Знаешь что, пройдемся-ка лучше пешком, а то нам еще три дня безвылазно сидеть. Хоть прогуляемся напоследок.

— Пошли, — согласился Анатолий, предвкушая три беззаботных дня сладкого заточения…

Таня Смирнова, проводив шефа, который отправился улаживать вопрос с деньгами для выкупа дочери, переведя, наконец, дух, сидела у себя в приемной и пила кофе, исправно выполняя наказ патрона безвылазно сидеть в офисе, чтобы не пропустить возможного звонка похитителя — мало ли что может взбрести тому в голову. Вдруг внизу, наверное на проходной, послышался какой-то громкий гам. Он то затихал на какое-то короткое время, то возобновлялся с новой силой, еще пуще прежнего, и, как показалось Тане, потихоньку приближался к ее приемной.

Что еще за чертовщина? — подумала она. — Такого за все время ее работы здесь еще ни разу не бывало — наоборот, обычно в здании царила полусонная тишина, ведь в нем сосредоточились пять солиднейших фирм города, одна только аренда помещения обходилась им в целое состояние. Это же не кафе, где каждый божий день скандалят пьяные посетители… — Татьяна прислушалась. — Ну да, вроде кто-то громыхает сюда по коридору. Может, это уже шеф вернулся, получив какие-нибудь новости? Да нет, он же только что уехал. Впрочем, мало ли что могло произойти — ведь этот похититель так подло нарушил всю их спокойную, размеренную жизнь.