Это было жаркое, жаркое лето
Шрифт:
Но заехав сейчас в «Эдельвейс», несмотря на свое долгое отсутствие в этом многоголосом вертепе, она прямо с порога почувствовала настоящее отвращение. Сегодня здесь было просто вавилонское столпотворение. Мастера-парикмахеры, маникюрши, педикюрши, массажистки — все были заняты, все работали не покладая рук, обслуживая свою избалованную клиентуру. И все равно, в так называемом зале ожидания сидело, перелистывая дамские журналы, потягивая кофе и дымя сигаретами, еще множество женщин, дожидающихся своей очереди. Разбившись на небольшие группки, они без умолку тарахтели, пытаясь перекричать друг друга, подобно уличным торговкам. Среди непрерывной трескотни уши Татьяны
— Танечка, иди к нам! — Ей махала рукой жена Сидорчука, приятеля ее отца.
Татьяна, жестами выразив сожаление и показав на часы, дала понять, что увы, не может, про себя же подумав, что в подобной компании уже через полчаса можно запросто рехнуться. Пройдя к своему мастеру, у которой регулярно делала маникюр — к Людмиле Пахомовой, красивой ухоженной женщине лет сорока пяти, которая сейчас полировала ногти какой-то незнакомой Татьяне женщине весьма заносчивого вида, — она договорилась о сеансе на завтра, во второй половине дня, когда у Людмилы будет «окно». Окинув взглядом зал и не найдя, за что ему можно было бы зацепиться, Таня с облегчением покинула это заведение — сегодня находиться здесь у нее не было настроения… Усевшись в машину, она с неожиданным для самой себя неудовольствием поймала Анатолия за разглядыванием через приопущенное боковое стекло какой-то молоденькой девушки в мини-юбке, стоящей через дорогу и разговаривающей с молодым человеком. Придирчиво разглядев девушку и найдя, что ноги у той, пожалуй, чуть тонковаты, она с удовлетворением сообщила об этом Молчуну:
— А на мои не хочешь посмотреть?
— На что? — прикинулся непонимающим тот, хотя по легкой краске, появившейся на его щеках, оттенившей более светлый шрам, делающий его смазливое лицо еще более притягательным, было видно, что он прекрасно сообразил, о чем идет речь.
— Я говорю про ноги, — пояснила Татьяна, чуть подтянув вверх свою юбку, и без того не прикрывавшую коленей.
Анатолий молчал, не зная что ответить.
— Что, — продолжала дразнить его девушка, — совсем никакого интереса? Неужели они такие корявые? Ну посмотри же.
— Видел уже, — буркнул телохранитель, не поворачивая головы, злясь на себя за то, что позволил острой на язычок чертовке застать себя врасплох — ведь она даже заставила его покраснеть, чего с ним не случалось уже очень давно.
— Да что ты видел-то? — Татьяна уже не хотела или просто не могла остановиться, хотя отдавала себе отчет, что вот-вот переступит ту грань, после которой отступать будет поздно — просто не позволит самолюбие. — Когда ты мог их видеть? Или ты имеешь в виду «косяки» в мою сторону в то время, когда обязан следить за дорогой?
И на этот вопрос ответа не последовало. Анатолий упрямо смотрел прямо перед собой.
— Куда ехать? — наконец выдавил он.
— Подожди ты со своим «ехать»! Заладил! Ведь рядом с тобой сидит молодая красивая девушка, — продолжала подзадоривать его Татьяна, — а ты даже не желаешь с ней пообщаться.
Скажи честно, ведь я тебе нравлюсь? Правда, я красивая?
— Ну нравишься…
— А какой тебе нужен толк? — вкрадчиво спросила девушка, одновременно снимая с руля сопротивляющуюся мужскую руку и притягивая ее к себе. — Может такой? — Она положила его ладонь на свое горячее бедро.
Теперь Анатолий уже не предпринимал никаких попыток сопротивления, наоборот, его кисть крепко стиснула женскую плоть и после короткой паузы неуверенно двинулась по нежной коже дальше, вверх. Он повернул, наконец, к собеседнице голову, посмотрел ей в глаза. Таня, преодолевая сопротивление уже совсем другого рода, теперь с трудом оторвала мужскую руку, убрав ладонь со своей ноги.
— Дразнишь, стерва? — В голосе Анатолия прорезалась легкая хрипотца.
Татьяна нисколько не обиделась на «стерву», хотя согласно табеля о рангах, так ее называть он не имел никакого права; наоборот, она почувствовала знакомый прилив возбуждения, прокатившийся волной по телу. Нет, все-таки он действительно хорош! — в очередной раз подумала она и принимая окончательное решение, пояснила:
— Никто тебя не дразнит, дурачок! — Она потрепала рукой волосы попытавшегося отстраниться Анатолия. — Я готова показать тебе гораздо большее… Но ведь не здесь, — она кивнула головой по сторонам, — и не сейчас, — добавила, заговорщически понизив голос.
— А когда? — тут же загорелся Анатолий, также чувствуя нарастающее возбуждение, даже заставившее слегка оттопыриться ткань его джинсов на уровне ширинки. — И где?
Татьяна, от внимания которой не ускользнуло доказательство охватившего мужчину желания, служащее подтверждением тому, что она нравится и желанна, снисходительно пояснила:
— Понимаешь, я ведь не сучка какая, чтобы все делать наспех, да еще черт знает где. В машине, например… — Тут она совершенно точно угадала желание Анатолия немедленно отвезти ее куда-нибудь подальше — например, в лес — и там показать, на что он способен как мужчина.
Собственно, ей пришлось слегка покривить душой, говоря, что она не такая, чтобы делать все наспех — именно так и приходилось ей зачастую заниматься любовью, да и мест было перепробовано ею немало — от салона автомашины до кабинки мужского туалета в ресторане, где не так давно ей довелось делать миньет какому-то нетерпеливому кавказцу. Особенное наслаждение и дополнительную остроту этому столь приятному для нее и случайного партнера занятию придавала опасность быть застигнутой врасплох кем-нибудь из посторонних. Анатолию, впрочем, о подобном знать вовсе не обязательно — его полезно было некоторое время подержать в томительном ожидании, тем самым сильнее подогревая желание.
— В общем, вот тебе мое первое ответственное поручение… — с нарочитой назидательностью, понимая, что парень уже никуда от нее не денется, произнесла Таня. — Подыщешь какую-нибудь квартирку, где мы могли бы встречаться. Деньги на это я тебе выделю… Не спорь, не спорь, — упредила она возражения, заметив, что Анатолий открыл было рот, чтобы что-то произнести, — у меня денег хватает, да и достаются они мне полегче, чем тебе. В общем, объясняю конкретно: особые хоромы мне не нужны, пусть это будет обычная однокомнатная квартирка. Главное, чтобы было чистенько, не после алкашей или еще кого… Да чтобы мебель кой-какая была. Особое внимание можешь уделить кровати. — С лукавой многозначительностью она глянула на ухмыльнувшегося в ответ Анатолия. — Ну, чтобы широкая была и вообще… Небось понимаешь, о чем я. В общем, все ясно?