Это грязное дело шантаж
Шрифт:
Крис, казалось, не слышал ее. Он провел ладонями по глазам и неожиданно произнес:
— Я где-то потерял зажигалку, которую ты подарила на свадьбу. Я не настолько плох, чтобы не помнить, что она была со мной в отеле. Последний раз я положил ее в карман куртки. Когда же полиция привезла меня сюда, то не было ни куртки, ни зажигалки. Наверное, где-то оставил. Извини, все-таки это был твой подарок… Вообще, я так сожалею о том, что произошло, Вэл. Иди. Не заставляй своего отца ждать. Я пока побуду здесь. Поговори с ним о разводе. Он все устроит. Нет ничего, что бы он не мог устроить.
— Я и не думаю с
— Ты — странная женщина. Другие бы с радостью избавились от такой обузы. Ты все-таки подумай. Может быть, и изменишь свое решение. Мне жаль зажигалку. С нею у меня связаны приятные воспоминания. Тогда мы были по-настоящему счастливы.
— Я и сейчас счастлива. Счастлива, что ты жив, что ты со мной…
— Это хорошо. Хоть один из нас остался счастлив. Я хочу спать, дорогая. Все же поговори с отцом. Он сделает все, как надо.
Он повернулся к стене и сделал вид, что засыпает. Некоторое время Вэл задумчиво смотрела на этого красивого, когда-то сильного мужчину, который любил ее, и которого любила она. Сейчас он был совершенно чужим человеком.
Тяжело вздохнув, она поцеловала его висок и вышла из комнаты.
— Посмотрим, что у нас тут есть, — проговорил Террелл, кладя бело-голубой чемодан на кровать в соседней незанятой кабинке.
Латимер, человек из группы по расследованию убийств, ловко раскрыл чемодан и принялся выкладывать на стол его содержимое. Перед Терреллом и Беглером предстала зеленая нейлоновая пижама, чулки, дамское белье, пачка презервативов и записная книжка в золотисто-зеленой обложке.
Террелл присел на стул и принялся ее листать. Беглер сгреб обратно содержимое чемодана и, щелкнув замком, пошел посмотреть на работу остальных членов группы.
Через две минуты подъехала карета скорой помощи, и двое санитаров вошли в кабинку, в которой было совершено убийство. Вскоре они вышли, неся на носилках прикрытое простыней тело. Носилки затолкнули в машину под испуганно-любопытными взглядами туристов, столпившихся за линией ограждения. Дверцы машины хлопнули, и она укатила.
Толстенький доктор Лоуис вкатился в кабинку, где Террелл внимательно изучал записную книжку.
— Я закончил, — объявил он, ставя свой саквояж на стол. — Ее убили где-то между часом и тремя часами ночи. Точнее сказать трудно. Сначала оглушили тупым плоским предметом, возможно домкратом, когда она принимала душ.
Потом убийца притащил ее из душа, бросил на кровать и нанес ей ножом четыре страшных по силе удара, каждый из которых мог оказаться смертельным.
Нож буквально пронзал ее насквозь. Маньяк распорол ей живот, когда она уже была мертва.
— Хорошо, док. Составьте письменное заключение как можно быстрее. Чувствую, что тут нам придется повозиться, и мне нужны все подробности.
В дверях Лоуис столкнулся с Беглером. Не уступив пути сержанту, который был выше его на две головы, он гордо вышел из кабинки.
— Пока ничего интересного, — ответил Беглер на молчаливый взгляд начальника. — Судя по грязи, эти конуры убирают раз в месяц. Кругом множество отпечатков пальцев, так что разобраться трудно. Но Хесс снял их и проверит по компьютерной картотеке. Возможно, нам повезет, в чем я очень сомневаюсь. Никаких следов
— Пусть ребята хорошенько поищут две вещи: автомобильный домкрат и широкий нож или штык.
— О’кей, шеф. Я им передам. Да, один из туристов, остановившийся за три кабинки от той, в которой произошло убийство, слышал, как около часа подъезжала машина. Они с любовницей как раз начали вторую бутылку виски. Мог быть убийца, если только это им не померещилось.
— Еще раз допроси обоих. Мы не можем пренебрегать ни одной мелочью, — сказал Террелл и постучал ногтем по записной книжке. — Вот над этим придется попотеть. Похоже, что эта дамочка была проституткой. В ее реестре имена и телефоны более чем двухсот мужчин и лишь одной женщины — Джоан Парнелл. Наверное, сестра или мать. Живет на Лежен-роуд около аэропорта. На обратном пути нанесем ей визит.
Он повертел книжку в руках и бросил Беглеру, который ловко ее поймал и запихнул в накладной карман своей рубашки.
— Думаю, что ее мог уделать любой из ее клиентов, — продолжал Террелл. — Даю вам на все про все максимум трое суток.
Видя, как Беглер поморщился, он добавил:
— А сейчас поехали к Джоан Парнелл. Возможно, она облегчит тебе задачу.
Выйдя из кабины, Террелл отдал последние распоряжения Хессу.
— Постарайся выудить что-нибудь еще из Хенеки. Продолжайте искать нож. Проверьте все заправочные станции. Не заправлялась ли у них машина где-то между часом и тремя утра. Таких должно быть немного. Вдруг нам повезет. Далее, поговорите со всеми обитателями этого борделя. Перепишите их имена и адреса. Сексуальным маньяком может оказаться один из них, хотя это и маловероятно. Скорее всего, что он — птица залетная. Я буду в штабе через пару часов. Обо всем интересном сообщать немедленно. Все! Вопросы?
Вопросов не оказалось, и Террелл сел в машину рядом с нетерпеливо сжимавшим руль Беглером.
По пути к Лежен-роуд они остановились у кафе и проглотили по паре сэндвичей с кофе. Когда они нашли нужный номер дома, было 2.30.
Джоан Парнелл жила в аккуратном кирпичном особнячке, утопавшем в зелени деревьев. Перед домом был разбит благоухающий цветник. Небольшая веранда и входная дверь были увиты вьющейся «Пол Скарлет».
Оставив машину на улице, полицейские прошли по обсаженной розами дорожке, и Беглер погрузил палец в кнопку звонка, наколол его о шип и тихо выругался. Они немного подождали, и Террелл беспокойно посмотрел вверх и вниз по дороге, чтобы убедиться, не подглядывают ли любопытные соседи. Он до зубной боли не любил быть вестником неожиданных насильственных смертей, но зная насколько это противно, всегда принимал удар на себя, не перепоручая этого никому из своих подчиненных.
Дверь резко отворилась, и на пороге появилась женщина, которая настороженно осмотрела с ног до головы двоих незнакомых мужчин. Несомненно, она сразу догадалась, откуда они. Ей было лет сорок. Стройная, темноволосая, с аккуратно подстриженными короткими волосами и цепким взглядом, она производила впечатление волевой, энергичной женщины. Это впечатление подкреплялось сросшимися черными бровями, великоватым носом и раздвоенным мужским подбородком. В уголке ее ярко накрашенного рта торчала сигарета, и от нее ощутимо попахивало спиртным.