Это интересно знать
Шрифт:
Луи Пастер исследовал в своей лаборатории бактерии оспы. Неожиданно к нему явился секундант одного вельможи, которому показалось, что ученый его оскорбил. Пастер спокойно выслушал посланца и сказал: «Раз меня вызывают, я имею право выбрать оружие. Вот две колбы. В одной — бактерии оспы, в другой — чистая вода. Если человек, приславший вас, согласится выпить одну из них на выбор, я выпью другую».
Дуэль не состоялась.
Когда Луи Пастер открыл способ обработки продуктов нагреванием при определенном режиме (пастеризацию), он поспешил запатентовать этот способ. Однако, получив патент, Пастер тотчас же предложил всем желающим бесплатно пользоваться новым способом.
Друзья спросили его:
— Зачем же вы брали патент, если сами не желаете им пользоваться?
На это Пастер ответил:
— Я не хотел, чтобы это сделал раньше меня кто-нибудь другой для собственной выгоды.
Известный итальянский композитор Джакомо Пуччини был глубочайшим оптимистом: юмор не покидал его даже в самых труднейших ситуациях. Однажды он сломал себе ногу. Его положили в больницу. Через несколько дней его навестили друзья. Приветствуя их, Пуччини сказал:
— Поверьте, я очень горжусь тем, что строительство памятника мне уже начато…
— Перестань шутить, — пытался остановить Пуччини кто-то.
— Я и не думаю шутить, — ответил композитор и показал свою ногу в гипсе.
Однажды знаменитому английскому физику Резерфорду сказали, что один из его сотрудников занимается явно неразрешимой проблемой.
— Это ничего, — ответил ученый. — Ведь главное, что он сам поставил ее перед собой. А пока он убедится в ее неразрешимости, он бесспорно откроет немало дельных вещей.
Сотрудникам же, говорившим Резерфорду, что они не знают, чем им заняться, ученый советовал поступить чиновниками на почту или открыть мелочную лавочку.
— Таким людям, которые, занимаясь наукой, не нашли в ней для себя ничего любимого, делать в науке нечего, — говорил Резерфорд.
Однажды Вильгельм Конрад Рентген получил курьезное письмо. Отправитель письма просил «прислать ему… несколько рентгеновских лучей с указанием, как ими пользоваться». Оказывается, в его грудной клетке застряла револьверная пуля, но для поездки к Рентгену у автора письма «не было времени».
Ученый обладал чувством юмора. Он ответил так: «К сожалению, в настоящее время у меня нет икс-лучей. К тому же пересылка их — дело очень сложное. Поступим проще: пришлите мне вашу грудную клетку!».
К известному французскому живописцу Ренуару
— Советую вашему сыну стать литератором, — сказал Ренуар.
— Почему же, маэстро?
— А потому, что порча бумаги обходится дешевле, чем порча полотна.
Однажды к английскому химику Роско, только что кончившему популярную лекцию о получении красителей из угля, подошла одна из слушательниц и, поблагодарив за интересную лекцию, прибавила:
— Теперь я, по крайней мере, знаю, откуда берется такая разнообразная окраска у цветов.
— Но я ничего не говорил о цветах, сударыня, — удивился химик.
— Зато вы говорили о красках из угля, — возразила дама, — а угля под землей много, так что цветам есть из чего вырабатывать себе краски.
…Прибыв с вокзала в одну из лондонских гостиниц, Марк Твен увидел, что последней в книге записей приезжающих значится отметка: «Лорд Л. с камердинером». Твен в свою очередь записал: «Марк Твен с чемоданом».
Марк Твен писал одному юноше, который жаловался, что родители «малопонятливы» и никак не хотят его понять:
«Потерпите. Когда мне было четырнадцать лет, мой отец был так глуп, что я с трудом переносил его. Но когда мне исполнился двадцать один год, я был изумлен тем, насколько этот старый человек за истекшие семь лет поумнел».
Будучи редактором «Аризона кикер», Марк Твен вернул одному молодому автору рукопись со следующей припиской:
«Дорогой друг, авторитетные врачи рекомендуют лицам умственного труда есть рыбу, так как этот продукт питания дает мозгу фосфор. Я в таких делах человек несведущий и поэтому не могу сказать, сколько вам следует есть рыбы, но если рукопись, которую я при сем с удовольствием возвращаю, является точным отображением того, что вы обычно пишете, то, мне кажется, я не ошибусь, сказав, что два кита средней величины не будут для вас чрезмерным рационом».
Однажды в обществе, где находился Марк Твен, зашел разговор о лунатизме; этой болезнью страдал один из присутствующих.
— А я знаю отличное средство против этого недуга, — проговорил писатель.
«Больной» попросил дать ему рецепт лекарства. Твен быстро написал что-то на листочке бумаги.
— Прочтите, — потребовал он.
Тот прочел: «Требуется купить одну (если необходимо — несколько) коробку канцелярских кнопок и каждый вечер перед сном рассыпать 5–7 чайных ложек около постели».