Это лишь игра
Шрифт:
«Отец вроде хотел пару суток здесь побыть, ну, может, дня три».
«Значит, завтра в школе тебя не будет?».
«Да, завтра меня не будет. А что, уже соскучилась?» – прицепляю я подмигивающий смайл. Жаль, не увижу, как Лена сейчас смутится. Она офигенно смущается. Мило и трогательно.
«Я просто так спросила», – не сразу приходит от нее ответ.
«А я соскучился», – пишу ей.
«Я
– Опять со своей девочкой переписываешься? – вдруг раздается над ухом, да так неожиданно, что я вздрагиваю и едва не роняю телефон из рук.
– Ты чего подкрадываешься?
– Да кто подкрадывается? – хмыкает отец. – Я два раза тебя спросил, в ресторан пойдем или сюда обед закажем. А ты как сидел со счастливой улыбой на всё лицо, уткнувшись в телефон, так и не пошелохнулся даже.
По ходу, я сам сейчас офигенно смутился.
– Расскажи хоть, что за девочка? – любопытствует отец. – Это к ней ты вчера на ночь глядя ездил?
– Василий доложил? – спрашиваю я, чтобы выиграть пару секунд и взять себя в руки. Не то чтобы я прямо разволновался, просто не ожидал от него таких вопросов, да и вообще не думал, что ему это интересно.
– Ну, это его обязанность. Так что за девочка?
– Просто одноклассница.
– Просто одноклассница? – хитро улыбается отец. – Или она тебе нравится?
– Допустим, нравится.
– Ну вот. Другое дело. А то – просто одноклассница. Не напрягайся ты так, я, наоборот, рад. Прямо гора с плеч. Если честно, я даже тревожиться начал. Мысли всякие нехорошие в голову лезли… Вдруг тебе в этой Канаде мозги промыли этими своими…
– Что ты несешь?
– Ну а что я должен думать? За два года, что ты здесь, ни одной девушки с тобой рядом я не видел. И моих девчонок ты всех отшил. Даже Виолу, а уж она…
– Так и думал, что это ты ее подослал.
– Я, – чуть ли не с гордостью подтверждает отец.
– Ну и зачем?
– А ты как думаешь, зачем?
– Ну это бред какой-то.
– Да ладно тебе, не кривись так, брезгливый нашелся. Другой пацан радовался бы. Я ж не знал, что у тебя уже есть подружка. Но ты не ответил, что это за девочка? Кто ее родители?
– У нее нет родителей.
– Куда делись?
– Погибли, – неохотно отвечаю я, глядя на него хмуро. Был бы кто-то другой, не отец, вообще бы разговаривать не стал.
Я и не думал, что так сильно не люблю, когда лезут в душу. А от его расспросов именно такое ощущение.
– Сирота, значит? Ну она хоть не из детдома?
– Она с бабушкой живет. К чему эти расспросы? – все сильнее раздражаюсь я.
– Ну, должен же я знать, с кем мой сын встречается. Ну, какая она? Красотка хоть?
– Она очень хорошая.
– А-а, все они поначалу хорошие, – махнув рукой, фыркает отец, но допрос свой заканчивает.
На ужин мы идем в ресторан, где отец почти сразу встречает какого-то своего знакомого, а затем вливается в его шумную компанию, ну а я незаметно от них сваливаю.
Ближе к ночи – отец еще гуляет в ресторане – меня вдруг пронзает мысль: а что, если вернуться домой?
Пытаюсь дозвониться до отца, но он не отвечает. Когда уже я сам решил пойти его поискать, он заявляется в коттедж вместе с какой-то хохочущей девицей в фиолетовой короткой шубе. Я, конечно, слегка в шоке, но потом думаю: тем лучше, будет ему компания, а то мне как-то неудобно было бы оставлять его одного.
Отец поначалу плохо меня понимает. Я ему говорю о том, что возвращаюсь в город, а он мне:
– Познакомься, Герман, это Наташа. Наташа, это мой сын… Наташа останется сегодня у нас.
В общем, до него лишь с третьего раза доходят мои слова. Сначала он возражает, сердится, уговаривает остаться, но тут Наташа встревает:
– Са-а-аша-а-а, мне ску-у-учно…
В общем, отец сдается, отпускает меня со своим водилой назад в город, а сам идет развлекать заскучавшую Наташу.
Ну а я на всех парах мчусь в город. Сначала прямо в машине хотел написать Третьяковой, что завтра увидимся в школе, но решил сделать ей сюрприз. Да и поздно уже, Лена спит наверняка.
***
Утром еле продираю глаза. Приехали мы из Байкальска почти в четыре. А в шесть тридцать уже надо вставать. Сначала передвигаюсь по дому как зомби, но после кофе мало-мальски оживаю. И даже в школу приезжаю почти вовремя.
Во дворе, а затем в фойе и гардеробе высматриваю Лену, но она, наверное, уже в классе. Пока поднимаюсь на четвертый этаж, где у нас должна быть химия, как раз звенит звонок.
Галдеж быстро стихает, коридоры пустеют. Но с третьего этажа еще доносятся чьи-то голоса и дружный хохот. Поднявшись еще на один пролет, слышу – это наши. Видимо, химичка где-то задерживается, и наши ждут ее под дверью.
Сворачиваю с лестницы в коридор четвертого этажа – и точно. Наши толпятся полукругом рядом с кабинетом химии. Пока иду, пытаюсь разглядеть за спинами Лену, но не вижу, она же маленькая. Затем понимаю – это её обступили полукругом. Сердце тотчас подскакивает к самому горлу.
А подойдя ближе, слышу, как Ямпольский говорит ей:
– Что, Третьякова, по рукам пошла? Сначала Черный, теперь Горр… кто следующий?
43. Лена
Так сложно представить, что всего месяц назад я ненавидела Германа Горра. Считала его исчадием ада. Ну, во всяком случае, редкостным мерзавцем, а сейчас мне даже стыдно, что я так однобоко судила.
Нет, я не восторженная дурочка… ну, если только немного. Но я же прекрасно вижу и цинизм Германа, и его довольно-таки равнодушное отношение к окружающим. Но это всё на поверхности, вроде как броня. Однако если узнать его получше, то это совсем другой человек. Человек, который мне очень сильно нравится.
Наверное, даже больше, чем просто нравится. Потому что симпатия – это все-таки что-то осмысленное, а то, что я чувствую – оно внутри, бьется вместе с сердцем, трепещет и дрожит, струится по венам, а иногда так сильно распирает грудную клетку, что почти больно становится.