Это любовь
Шрифт:
— Тебя всегда интересовало все это?..
— Инвестиционная деятельность банков?
Я киваю.
— Мне всегда нравилось работать с цифрами. В школе математика всегда имела для меня наибольшее значение. Больше, чем любой другой предмет. Просто спроси меня о цифрах, и я могу говорить о них и говорить. Спроси меня о Шекспире или поэзии, и я потеряюсь.
Я застенчиво улыбаюсь.
— А я наоборот. Но кажется, ты немного разбираешься в романтике, — говорю я, осматривая интимную обстановку, в
Глаза Джакса слегка темнеют.
— Это не романтика, — поправляет он. — Это ресторан с хорошей едой и вином. Романтика — это то, что происходит между нами. То, что я еще не имел возможности показать тебе.
Джакс смотрит на меня, в его глазах обещание, что если я позволю ему, он покажет, что имеет в виду.
— Ладно, — говорю я дрожащим голосом.
Нам приносят наш заказ, и после первого укуса я понимаю, почему список ожидания этого ресторана такой длинный. Еда просто тает на языке самым удивительным образом.
— Еще будет хорошо вновь вернуться в Европу, даже если это будет короткий визит.
Это глупо, но иногда я забываю, что Джакс провел последние несколько лет своей жизни в совершенно другой стране. Мы говорили об этом, он рассказывал мне истории из своей жизни там, но, когда мы вместе, кажется, что мы знаем друг друга уже несколько лет. Когда я с ним, легко забыть печаль, в которой утопала до знакомства с ним, и быть сейчас поглощенной счастьем.
— Ты скучаешь по ней? — спрашиваю я. Беспокойство, что он захочет когда-нибудь вернуться назад, пульсирует в голове.
— Скучаю «по ней»? — переспрашивает Джакс, нарезая ягненка.
— По Европе? По жизни, которая у тебя была?
Он думает об этом некоторое время, а затем кивает.
— Частично, да. Может быть: культура, природа, еда, — и указывает на свою тарелку. — Это было прекрасное место для жизни на тот момент. Но иногда что-то случается, и требуется корректировка. Какое-нибудь изменение.
Джакс выстраивает слова так, будто о чем-то умалчивает. Возможно, о настоящей причине, по которой он решил покинуть Швейцарию. Несколько недель назад я помню, как спрашивала, была ли у него там девушка.
«Ничего серьезного», — ответил он тогда.
Но его тон заставил меня задуматься над вопросом, который я, похоже, не могу сейчас не озвучить.
— Ты упоминал девушку, — говорю я, вспоминая наш предыдущий разговор.
Джакс поднимает на меня взгляд, озадаченный моими словами.
— Нет, не думаю, что упоминал об этом.
Черт.
— О... моя ошибка, — говорю я смущенно.
Боже, это ужасно. Зачем я вообще про это вспомнила?
Джакс смотрит на меня вопросительным взглядом.
— Так ли это? Ошибка? — спрашивает он, любопытство пронизывает его
— Прости. Это не мое дело. Не знаю, почему я это сказала. — Смотрю вниз на свою еду и вилкой перекатываю равиоли по тарелке, избегая его взгляда.
— Рэйчел? — В тоне его голоса я слышу просьбу посмотреть вверх. — Ты можешь спрашивать меня о чем угодно. Это просто... не совсем тот разговор, который, как я думал, у нас будет на первом свидании, — пояснят он.
Я киваю, соглашаясь.
— Ты прав.
Но теперь между нами повисает молчание. То, которое я привнесла сюда собственной глупой необходимостью узнать о прошлом Джакса, о женщинах, которые, возможно, были частью его жизни. Почему я просто не закрыла рот?
Поднимаю свой бокал, делая большой глоток вина, практически опустошая его. Едва ставлю бокал на стол, как Джакс берет бутылку и тут же его наполняет. Он смотрит только на меня, когда наливает вино, едва взглянув на сам бокал. Когда он заканчивает, делает глоток из своего бокала, прежде чем начать:
— Ее звали Ингрид. Мы работали вместе. Я знал, что она влюблена меня, и никогда не собирался заходить дальше флирта. Но однажды вечером после работы я позволил нам пересечь границу, которую мы не должны были переходить. Я знал, что не отвечаю взаимностью на чувства Ингрид, но позволил продолжаться этому дольше, чем следовало бы, и это стало проблемой для меня на работе. И когда я прекратил эти отношения, Ингрид не справилась с этим. И в этом моя вина, я должен был реально воспринимать ситуацию. В итоге Ингрид покинула компанию, и я чувствовал себя ужасно.
— О, — только и говорю в ответ.
Я не знаю что сказать. Наверное, я немного шокирована, поняв, что Джакс так же, как и все остальные мужчины — испорчен. Он не совсем безупречный человек, которого я из него сделала. Он тоже ошибся и принял несколько плохих решений. И одно из них он только что обнажил. И вместо того, чтобы скривиться или оттолкнуть от себя, услышав о его прошлых неудачах, я хочу приблизиться и прижаться крепче. Не потому, что Джаксу нужно подтверждать, что он все еще хороший человек, а потому, что его недостатки делают его более совершенным.
— Как я уже сказал, это не совсем то, о чем, я думал, мы будем говорить сегодня вечером, — говорит он, делая еще глоток из своего бокала.
— Нет, но я рада, что мы это сделали, — признаюсь я. — Я уж начала думать, что ты слишком совершенен, чтобы быть настоящим.
От выразительности взгляда Джакса в ответ на мои слова я внезапно чувствую себя уязвимой, как будто это я поделилась тайной правдой о себе. Впервые какая-то небольшая часть меня хочет раскрыть мою правду, чтобы Джакс увидел мои недостатки.