Это мы не проходили
Шрифт:
— Митя, — сказала учительница биологии, — а ведь я сюда пришла как раз за этим томом.
— Зачем он вам? — настороженно спросил Митя.
— Я узнала у школьного врача, почему Мила освобождена от уроков физкультуры.
Возле двери в биологический кабинет нетерпеливо расхаживал Юра Рябинин. По временам к нему подходил кто-нибудь из мальчиков и начинал:
— Юрий Александрович, я применил обратную связь для увеличения входного и выходного сопротивления
А Митя и Лена уже сидели за одним из столов биологического кабинета. Том энциклопедии был раскрыт. Очевидно, они оба от него недавно оторвались. Рядом с юношей и учительницей зеленел подсвеченный аквариум, и какая-то плоская круглая рыба с золотисто-красной чешуей, казалось, прислушивалась к тихому разговору. Виден был только один глаз рыбы, неподвижный, без проблеска мысли — «рыбий глаз».
— «Цель жизни — сама жизнь». Это слова Гёте, — сказала Лена.
— С Гёте я еще могу согласиться, — снисходительно сказал Митя, — но это для нее, — он кивнул на рыбу, и Лена встретилась с бессмысленным рыбьим взглядом. — А для меня? Фраза вашего знаменитого ученого о том, что, если бы не было Человека, великая трагедия мироздания совершалась бы при пустом зале, мне ничего не объясняет.
Рыба вильнула хвостом, продолжая пристально смотреть на разговаривающих.
— Ей тоже, — усмехнулся Митя. — Вот нам с вами сегодня не сладко, а ей хоть бы что!
— В том-то все и дело, что мы — не она, это же прекрасно! — горячилась Лена. — Пойми, создав Человека, Природа может познать себя.
Кроме экзотической рыбы, в крайнем изумлении к этому разговору прислушивался Юра. Очевидно, он зашел в биологический кабинет узнать, почему задержалась Лена.
— Вы зря на уроке заплакали, — неожиданно сказал Митя. — Мы этого не стоим.
— А я не плакала.
— Я же видел.
— Этого не было, — очень твердо ответила Лена, — тебе показалось.
Митя долго не отвечал, с удивлением глядя на улыбающуюся сквозь слезы учительницу. Потом сказал:
— А мне все равно. Сейчас я хочу… чтобы Мила жила.
Это было вне логики спора. Лена ответила тихо после долгой паузы:
— И я. Но спасти Милу может только искусство того человека, с которым ты говорил в больнице…
— Опять труд?
— Угу. Вот мы и вернулись к первоначальной формулировке.
Экзотическая рыба не сводила с Мити и Лены свой пристальный бессмысленный взгляд.
…В коридоре, куда вышел Юра, слегка ошеломленный услышанным разговором, к нему подошел высокий лохматый парень, «каланча». Тот самый, что мычал на уроке.
— Юрий Александрович, у меня греется трансформатор, — начал он.
— Сильно?
— Градусов на шестьдесят.
— Норма.
— Но он еще…
— Подожди, — прервал его учитель, —
— Кто вам сказал?!
— Не Елена Федоровна. Я знаешь что с тобой сделаю…
— Что? — вызывающе спросил высоченный парень.
— А вот что!
Мы не успели заметить, что произошло, но «каланча» оказался прижатым к стене, а Юра каким-то изящным приемом одной рукой удерживал его в таком положении.
— Пустите, я больше не буду…
— Так что у тебя там с трансформатором? — тотчас же отпустив парня, спросил Юра.
Буря оваций раздавалась почти после каждой фразы ученика профессионального технического училища № 4, которые он произносил на сцене актового зала, приветствуя дорогих шефов, Александра Павловича Красикова и его жену Нину Васильевну.
— Несмотря на огромную занятость, — говорил юноша, поглядывая в бумажку, — вы, дорогой Александр Павлович, и вы, дорогая Нина Васильевна, находите время не только интересоваться всеми нашими материальными нуждами и, по возможности, удовлетворять их, но и проникаете в повседневную жизнь училища, помогая воспитанию достойного пополнения рабочего класса.
Александр Павлович и Нина Васильевна стояли навытяжку, потому что перед ними также навытяжку стояли еще два выпускника училища с подарками в руках, которые они готовы были вручить дорогим шефам, когда наступит подходящая для этой церемонии минута.
Подарки представляли собой какие-то блестящие детали — шедевры точности и чистоты шлифовки, очевидно выполненные учениками ПТУ.
Между тем юноша продолжал:
— К празднику Великого Октября благодаря вашим стараниям, Александр Павлович и Нина Васильевна, мы получили оцинкованное железо для ремонта крыши.
Зрители в актовом зале сидели тихо, но чувствовалось, что они слушают юношу только для того, чтобы вовремя зааплодировать.
Лишь один человек в актовом зале ПТУ был полон внимания — Елена Федоровна Якушева.
— На Первое мая, — продолжил было юноша, — наше ПТУ благодаря вам…
Вдруг Александр Павлович перебил оратора.
— Коля… — сказал он, — я слышал, ты на уроках давно без шпаргалок обходишься.
Юноша смутился и спрятал бумажку за спину. Потом, простодушно улыбнувшись, сказал:
— Так то на уроках…
— Это кто выточил? — неожиданно, взяв в руки одну из блестящих деталей, предназначавшихся в подарок дорогим шефам, спросил Александр Павлович. — Ты, Погореловский?
— Нет, Коля Спотыкайло, — кивнув на оратора, ответил Погореловский.
— Класс точности? — не отставал Александр Павлович.
— Первый. Плюс-минус один микрон. Можете проверить, у меня микрометр в кармане.
В зале засмеялись.
Елена Федоровна смотрела на Александра Павловича слегка подобревшими глазами.