Это мы
Шрифт:
Ему я должна этот чёртов четвертак, который лежит где-то на дне моей сумочки.
Я узнаю блондина – это Майк Купер. И черноволосого – Тони Кондер.
Парни о чём-то спорят.
Сначала тихо, отчего мне не удаётся разобрать их слова, затем гораздо громче. Майк толкает «моего незнакомца» в грудь – он отступает на полшага назад и сжимает кулаки.
– …один раз… Завтра ты отдаёшь… Или… тебе не нужно будет… Понял? – блондин говорил отрывисто и как-то тихо. Я слышу только обрывки его фраз.
– Да пошёл ты! – «гаваец» замахивается и ударяет его прямо в челюсть.
Я хмурюсь, совершенно не зная, как реагировать на эту
Майк отшатывается назад, а Тони, словно повинуясь мысленному приказу, хватает «моего незнакомца» сзади за локти, предотвращая все его попытки обороняться. Что этот парень сделал двум самым популярным мальчикам в моём классе, я представить не могла.
– Охренел совсем? – Кондер сильно сжимает его локти, заводя за спину.
Незнакомец поднимает голову, смотря на Майка, а на его губах я замечаю насмешливую ухмылку. Блондин что-то говорит, но брюнет не отвечает. Тогда Купер замахивается и ударяет парня в живот, отчего тот сгибается пополам, но продолжает молчать. Даже не издаёт никаких звуков, которые говори бы о его боли или вообще о каком-то дискомфорте. Я вздрагиваю и приподнимаюсь на локтях, когда Майк замахивается ещё раз, вторым ударом сбивая беднягу с ног – его ноги немного подкашиваются, но он не падает на колени благодаря хватке Тони.
– Я повторять ещё раз не буду, – Купер одёргивает свою футболку, наблюдая за тем, как незнакомец возвращает себе свою позицию и снова крепко встаёт на ноги.
– А что? Слабо ещё раз повторить? – его голос доносится до меня какими-то тихими звуками, но мне всё равно он кажется каким-то бархатным и мягким, не смотря на то, что в его нотках есть и раздражение и насмешка.
Майк психует. Он замахивается снова, но в этот раз у него не получается попасть в цель – «мой незнакомец» ловко выпрямляется и одним ударом ноги отправляет Купера на несколько метров назад, отчего тот падает на землю. От сильного удара они с Тони отступают на два шага, ноги Кондера увязают в песке, и парень начинает падать, продолжая держать локти «моего незнакомца», однако брюнет ловко разворачивается, выскальзывая из цепких пальцев, и с одного удара отправляет Тони в нокаут, прежде чем он сам оказывается в лежачем состоянии.
В этот момент Майк приходит в себя и поднимается на ноги, начиная подходить к противнику со спины. Я вздрагиваю и дёргаюсь, вдруг возникает желание крикнуть и предупредить того парня об опасности, но он справляется и без меня. Резкий поворот на сто восемьдесят градусов, блокировка удара, болевой захват и удар коленом в живот – после всех этих событий Купер снова лежит на земле, но теперь уже не двигается. Я как-то облегчённо вздыхаю.
«Мой незнакомец» стоит на песке в белой гавайской рубашке с красными цветами, в длинных шортах, с растрёпанными волосами и горящими глазами, которые я вижу даже отсюда. Он секунду медлит, осматривая парней, затем резко поворачивается в мою сторону, и мы встречаемся взглядами.
Он смотрит на меня, а я смотрю на него над солнцезащитными очками, которые держатся на кончике моего носа. Немного неловко от его прожигающих блестящих глаз – отсюда я не вижу, какого они цвета. Сердце начинает набирать темп, а щёки вспыхивают, словно я только что застала его за переодеванием.
Парень легко улыбается мне и подмигивает. Я, наконец, разрываю наш зрительный контакт
Он уходит.
Я остаюсь одна.
Океан по-прежнему спокоен и невозмутим, пляж почти пуст, а солнце всё так же беспощадно сгорает на своей собственной орбите. Холодный душ больше не спасает – мне начинает казаться, что я плавлюсь как шоколад.
Через некоторое время я захлопываю книгу, не в силах больше выносить этой пытки, собираю вещи и иду домой.
LINKIN PARK – Burn It Down
Подружка на один вечер
Я возвращаюсь домой и снова попадаю в руки холодного душа. Только он меня спасает в такие невыносимо жаркие дни. Дома никого нет, наверное, Максимус ушёл гулять со своими друзьями, Алексис так и не вернулась с таинственной прогулки, а папа всё ещё пропадает на работе, поэтому сейчас весь дом в моём распоряжении. Я могу спокойно взять к себе в комнату «Вини», не слушая лишний раз вопли: «Сегодня моя очередь», завалиться на кровать и продолжить читать книгу, которая сейчас в одиночестве лежит на тумбочке в коридоре вместе с остальными моими вещами и дожидается, когда я вернусь в её «лучший» мир.
Вскоре я выхожу из ванной в одном полотенце, чтобы откопать в своём шкафе ещё какие-нибудь чистые вещи и скорее натянуть их на всё ещё влажную кожу, шлёпаю босыми ногами по полу, почти что слыша, как влага испаряется на «шипящем» от жары кафеле, и скрываюсь в своей комнате.
Здесь небольшой бардак, который я оставила с утра, но я не обращаю на него внимания и надеваю свой второй купальник, который нахожу в комоде. Шумно вздыхаю и улыбаюсь, понимая, что «Вини» всё ещё здесь, со мной. Никто его не брал, что очень даже странно, потому что обычно он идёт нарасхват. Я включаю его одним ловким движением – сырое тело постепенно «высыхает», и я начинаю чувствовать себя засохшим скукоженным яблоком. Направляю вентилятор в сторону кровати, возвращаюсь в коридор, беру книгу и пристраиваюсь посередине матраса на животе. Книга раскрыта на очередной странице, но я не спешу начинать читать.
В голове мелькает лёгкая улыбка «моего незнакомца», и мне тоже хочется глупо улыбаться, ощущая в своей груди липкое чувство какой-то лёгкой влюблённости. Даже не влюблённости, нет, – это, скорее всего, глупая фантазия, в которой я придумаю себе «новую» Лину и буду представлять, как этот самый незнакомец будет проводить своё время с этой «новой» Линой. И возникает жгучее желание снова отправиться в город или на пляж, только чтобы опять случайно встреть его, чтобы увидеть поближе и, наконец, рассмотреть цвет его глаз.
И отдать четвертак.
«Флэшбэк – начальный курс истории Америки, миссис Дернлер сверкает глазами из-под огромных очков и тычет пальцем в открытый учебник.
– Видите? Видите? – говорит она. – Эти старые религии все замараны любовью. От них исходит запах этой скверны, они источают делирию.
И естественно, тогда это звучало устрашающе и казалось правдой.
Любовь – самое смертоносное оружие на свете.