Это не мое дело
Шрифт:
– Ну а теперь рассказывайте все подробности этого дела, – сказал он, останавливаясь передо мной. – Сколько времени вы знакомы с этой женщиной?
– К чему такой вопрос? Я только что познакомился с ней. Я думал, что эта женщина могла заметить что-нибудь интересное в тот вечер, когда умерла Нетта. Когда я стал говорить с Медж на эту тему, она намекнула, что знает кое-что. Но, к несчастью, она опрокинула последнюю бутылку виски и заявила, что не произнесет ни слова, пока я не принесу новую. Я поехал в клуб «Азур» и купил бутылку виски в баре, но, когда вернулся сюда, Медж уже была мертва.
– Это
Я не испытывал никакого желания говорить правду, но деваться было некуда. Да, инспектор обладал определенной способностью развязывать языки. А ведь это была его обязанность установить, что Нетта в тот вечер вернулась домой не одна. Мне совершенно не хотелось помогать ему своей информацией. Но тем не менее Корриган молча выслушал все то, что я говорил.
– Ваша теория самоубийства трещит по всем швам, – сказал я в заключение.
– Возможно, – ответил он. – Если Нетта не покончила с собой, то у вас был мотив помешать Медж Кенит говорить.
Я с глупым видом раскрыл рот.
– С другой стороны, это все же могло быть самоубийство. Оба ее визитера могли уйти, добившись от Нетты того, что им было нужно, а она после их ухода решила покончить с собой. Все зависит от времени, когда они ушли от нее.
– Ну да! А это может сказать Жюль Коль! Он тоже их видел.
– Я поговорю с ним, – спокойно ответил Корриган.
– Не дойдете ли вы со мной до конца улицы? – спросил я, неожиданно вспомнив о Френки. – Я хочу проверить кое-какое свое подозрение.
Не говоря ни слова, он спустился с крыльца, и мы дошли с ним до глухого переулка, где я видел «стандарт». Я зажег спички и заметил лужицу масла на дороге. Видимо, машина стояла здесь некоторое время.
– Посмотрите сюда. В то время, как я пытался связаться с вами по телефону, мимо проехал «Стандарт». Мне кажется, эта машина принадлежит Джеку Бредли.
– Откуда вы знаете, что она принадлежит Бредли?
– Я проконсультировался у своего астролога, – ответил я.
– Сейчас не время для шуток, – грубо сказал Корриган. Каким образом вы узнали об этом?
– Френки сидел за рулем, а я знаю, что это один из приближенных Бредли.
Корриган что-то проворчал, затем сказал, с подозрением глядя на меня:
– Оказывается, вам известна куча всяких вещей.
– А вы хоть знаете этого Френки?
– Уже некоторое время мы пытаемся прижать его к стенке, но это очень скользкий тип. Его не так-то легко расколоть. Он фигурирует в качестве подозреваемого в целой серии краж, но Бредли всегда подтверждает его алиби.
– Вы считаете, что он мог пойти на убийство?
– Он способен на все, если за это хорошо заплатят.
Когда мы возвращались, я спросил Корригана, нашел ли он что-либо в квартире Медж.
– Ничего, – был ответ.
– Вы хотите сказать, что совершенно ничего не нашли?
Я был совершенно ошеломлен, так как имя Якоби написанное на пыльном полу, нельзя было не заметить.
– Нет, ничего.
Едва не задохнувшись от изумления, я с быстротой молнии устремился к квартире Медж. Оба полицейских в штатском занимались
Я отошел от тахты и невинно уставился в потолок.
– Что вы себе позволяете, Хармас! Вы не имеете никакого права находиться здесь! Я возмущен вашим поведением!
– Просто стараюсь вам помочь. Кстати, а не пойти ли нам сейчас повидаться с Колем?
– Я это сделаю сам, а вы, вы немедленно убирайтесь прочь! В последний раз предупреждаю вас, Хармас! Забудьте об этом деле. Довольствуйтесь тем, что вас не обвиняют в убийстве. Я проверю вашу версию, и, если она не подтвердится, вы будете задержаны. А теперь убирайтесь с глаз моих!
Глава 11
Когда я проходил по коридору отеля «Савой», направляясь к лифту, навстречу мне попался Фред Улман, репортер «Морнинг стар». С ним я познакомился во время войны, и он оказал мне довольно существенную помощь в сборе информации о преступном мире Лондона. Мы поболтали с ним о прошлом, вспомнили старых друзей, и я совершенно случайно спросил, не говорит ли ему что-нибудь имя Якоби. На лице Фреда появилось выражение изумления, и он нахмурил лоб.
– Вы не многое сможете получить из этого, – сказал он. – Эта история похоронена и забыта, как какая-нибудь мумия.
– И все же расскажите мне все, что вы знаете. Пусть даже речь пойдет о прошлом. Мне очень нужно знать все, что касается этого имени.
– Хорошо, раз вы настаиваете. – Он поудобнее устроился в кресле. – Эта история началась тогда, когда один из воротил театрального бизнеса Херве Алби решил поступить так, как поступает большинство других богачей. Опасаясь инфляции, он вложил уйму денег в бриллианты и другие драгоценности. Покупка такой большой партии драгоценностей держалась в секрете, но к концу четвертого года, то есть три месяца назад, эта новость тем не менее все же стала достоянием гласности, и не успели владельцы сказать «уф», как драгоценности исчезли.
– Отличное дельце, – сказал я. Имя Херве Алби заставило меня насторожить уши. – А где они хранились?
– В Лакхейме. Это в Суссексе, как раз около Хоршема, – ответил Улман. – Я ездил туда в надежде узнать какие-нибудь сведения о краже. Лакхейм маленький городок, но очень благоустроенный, а поместье Алби находится в километре от него. Кража была произведена истинным мастером. Дом был весь буквально опутан сигнализацией, разнообразными звонками и прочими приспособлениями. Были там и полицейские собаки. Что же касается самого сейфа, то он был настолько защищен от постороннего вмешательства, что считался абсолютно неуязвимым. Но взломщик, вероятно, был настоящим виртуозом в своем деле. По мнению полиции, только один человек был способен на такое дело, и этот человек – Георг Якоби. Незадолго до этого он женился на одной из танцовщиц клуба – Зельме и после этого зачастил в «Азур».