Это не наша война

Кошовец Павел Владимирович

– Вот это да...
– раздался за спинами застывших гоблина и тролля скрипучий голос гнома.
– Будто дракон срыгнул.

Худук вздрогнул, не отводя взгляда от открывшейся картины, бросил:

– А ты откуда знаешь?.. Только что оттуда?..

– Эт точно, - согласился гном, даже и не думая спорить. Впрочем, как и улыбаться. Замер рядом с товарищами, будто истукан.

Вид неподвижного человека был как минимум плачевный. Будто укрытый красно-бурой

плёнкой распятый трафарет в слипшихся грязных лохмотьях то ли остатках одежды, то ли шерсти, то ли земли. Сито плаща представляло собой некую маскировочную сеть для тёмного времени суток (не от комаров). Тоже касалось и прочей одежды и амуниции - будто всё не на своём месте. Зато нож в руке - не вырвешь. Пока, правда, никто не проверял. Потому как это было достаточно опасно - Ройчи относился к той небольшой категории людей, которые и в своей смерти могли нанести врагу урон. А смерть, как известно, работает не по словесным портретам - заберёт с собой, не разбираясь, свой это или чужой - ей, как и дракону, чихать огнём на такие мелочи.

– А он дышит, - пробасил Рохля.

– А вы уже и расстроились...
– тихо-тихо, на грани слышимости шевельнулись, еле изломались губы, остальное, правда, продолжало оставаться недвижным.

Худук покрутил головой.

– Слышь, Нос, мне показалось или...
– почему-то шёпотом уточнил он у гнома.

– Не пойму я тоже, - также тихо ответил тот и добавил оправдательно: - Кажется уруки мне изрядно вломили, - признался он.

Видимо, его продолжали тревожить последствия странного обморока.

– Эй, придурки, вы долго будете выделываться и обсасывать своего дракона?!
– повернулась страшная бордовая физиономия и приоткрыла один глаз - на другой половине лица было пока нечто невразумительное.
– Меня кто-нибудь собирается возвращать к жизни?

Гоблин и гном с дружным "ох!" синхронно хлопнули себя по коленям.

– Рыжий, бери больного и неси...
– гном оглянулся вокруг и вытянул руку на заросшую травой небольшую полянку поближе к лесу, - ... туда.

Ройчи бледнел и скрипел на руках тролля, но молчал. Трогательная это была картина: раненный человек, выносимый огромным троллем с поля боя. Ничего, что ноша была, словно лишённая кукловода поникшая, тряпичная кукла. Зато рыжий верзила был столь осторожен и деликатен при транспортировке, что своими здоровенными, но сейчас мягкими ручищами не повредил бы и пёрышко.

И ещё, пожалуй, никто на Веринии не видел подобной картины!

Худук своими подвижными пальцами начал распутывать ремни, развязывать - разрывать - разрезать рубаху и

бороться с остатками одежды Ройчи.

– Нос, Рох, - обратился он к внимательно наблюдающим за его манипуляциями, - вам что, делать нечего?
– спросил через плечо.

Гном пожал плечами (будто гоблин мог его видеть) - мол, так устал, что от любого движения развалится. Тролль повторил его движение. Так, за компанию.

Худук встал.

– Поищите лошадей с нашей поклажей. Рохля, - повернулся к троллю, - бегом неси из повозки мою сумку...- видя непонимание на лице рыжего, уточнил.
– Ну, ту, с мазями, травами, баночками. Кстати, Кыша и Мыша ты успел отпустить?
– уточнил строго.

– Ну да, жрать охота.

– Ностромо, понял, что надо сделать, червяк земляной?

– Чего ты раскомандовался?
– скривился гном, потягиваясь.

– Сейчас будешь дождевым, - предупредил гоблин.
– Будешь выделываться, как эльфийка после первой брачной ночи, оставлю лечить Ройчи, а сам займусь телегой и драконьим хвостом, - пронзительно уставился своими чёрными глазищами так, что гном торопливо подскочили отрицательно замахал руками.
– Быстрее, быстрее! То-то же, это тебе не золото, гуляючи добывать в норах, - бурчал гоблин вслед удаляющимся друзьям.
– Эй!
– окрикнул вдогонку.
– Оружие возьмите, а то шастают тут четырёхногие урукские твари.
– Увидел, как Ностромо согласно кивнул, отвернулся.
– Ну что, Ройчи, как себя чувствуешь?

Мелькнувшее сочувствие в его голосе было совсем не характерно тёмным. Показалось, наверное.

– Паршиво, - человек вяло улыбнулся.
– Но жить буду.
– Задумчиво посмотрел в небо.
– Бывало и похуже, - посмотрел на гоблина.
– Заштопай меня, Худ, - снова улыбнулся.
– Знаю, тебе нравится ковыряться во мне иголкой...

– А то, - подтвердил серьёзно тот.
– Это уж как водится. Как дракон прописал, - криво ухмыльнулся.
– Сам ведь знаешь, как любят тёмные остреньким обихаживать светлых и людей. Моя б воля, поменял местами вам задницу и голову - оно так у вас вернее бы было...

– Ой, прекрати!
– взмолился человек, закашлялся, пытаясь сдержать смех.
– Добьёшь меня своими грубыми шуточками.

– ...бьёшь, например, ногой по яйцам, - не унимался Худук, - а выбиваешь зубы. Не так больно, и красота приходит в порядок, - не улыбаясь, задумчиво посмотрел на корчащегося человека.
– Ладно. Увидел я, где у тебя болит, так что готовься, теперь буду щупать.

Человек тяжело вздохнул.