Это подиум, детка! Сага о московских куколках
Шрифт:
– Кто был братом египетской богини плодородия Исиды?
И я наугад ляпнула, что Осирис, и, как ни странно, оказалась права. Брутальный мужчина Ивкин от скуки разгадывал кроссворды – это показалось мне трогательным. Остаток пути я развлекалась тем, что исподтишка рассматривала его точеный профиль, а когда он пытался перехватить мой взгляд, быстро отворачивалась.
– Иосиф Маркович, а много ли на вашей вечеринке будет народу? – из-за долгого молчания мой голос прозвучал как-то надтреснуто.
Ивкин оторвался от газеты и взглянул на меня, как мне самой показалось,
– Пожалуй, – после некоторой паузы ответил он, – а почему тебя интересуют мои гости?
– Да я просто так спросила… Я очень рада, что вы выбрали меня.
– Еще бы ты не была рада, – криво усмехнулся он, – в такую слякоть искупаешься в Средиземном море, да еще и получишь за это деньги.
У него была потрясающая особенность ставить собеседника в неловкое положение, и Иосиф Ивкин пользовался ею безостановочно. Но самым странным было то, что мне это нравилось. Наверное, я сошла с ума. Может быть, давно не была в отпуске. Или о мужчине именно такого типажа я грезила в смутных подростковых мечтаниях с невинно-эротическим подтекстом. Мне нравилось чувствовать на себе его пронзительный взгляд. Я смотрела на его руку – пальцы барабанили по столешнице, – и мне нравилось, что у него такая крупная ладонь. Мне нравился его низкий тихий голос. Завораживала его нарочитая грубость. В общем, чувствовала я себя не как проститутка перед рабочим уик-эндом, а как романтичная секретарша перед воплотившимся в реальность намечтанным свиданием.
– Что ты так на меня пялишься?
– Не знаю, – я опустила глаза, с досадой констатируя, что годами дрессируемая способность хамовато острить, кокетливо стрелять глазами, прикусывать кончик языка, не сводя при этом взгляда с заинтересованного мужского лица, куда-то делась. Я как будто снова стала той никчемной застенчивой Аленой, которая приехала в Москву несколько лет назад и нерешительно вступила в игру, о правилах которой даже не подозревала.
– Какая-то ты странная, – нахмурился Ивкин, – не от мира сего. Ты случайно не колешься?
– Ты что? – я возмущенно отпрянула. Неужели меня можно принять за наркоманку?
– Ладно, не кипятись. У меня была любовница, из вашего брата. Тоже выглядела как паинька. Я ни о чем не подозревал до того момента, как ее нашли мертвой в туалете моей квартиры. С торчащим из вены шприцем, выпученными глазами и блевотиной на платье. Передоз. Оказывается, она наркоманила давно и умудрялась это скрывать.
«О нем ходят нехорошие слухи, – явственно прозвучал в голове Лизин голос, – полтора года жил с девушкой, а потом она исчезла…»
– А как же руки? Никто не обращал внимания на ее вены? – спросила я. – Если бы она кололась давно, то на них не должно было живого места остаться. Я видела, как это бывает, зрелище не из приятных.
– Откуда я знаю?! – рассердился Иосиф. – Может, она была на таблетках, а уколоться впервые решила. Может, тональником замазывала. Я, что ли, в курсе ваших бабских обманов?
Ивкин летел бизнес-классом, мне же был
– А я вас на регистрации видела, – обратилась ко мне соседка слева.
Досадливо поморщившись, я обернулась. Мало того что я в принципе не люблю случайных знакомств с попутчиками, так еще и девушка та имела вид в высшей степени нерасполагающий. Была она из породы тех блондинок, что отчаянно ратуют за мнимую натуральность, выбеливая даже брови с ресницами и волосы на лобке. При этом миллиметровая чернота, притаившаяся у самой макушки, запутавшаяся в корнях их тщательно взбитых волос, выдает их истинное происхождение. Еще я брезгливо отношусь к вульгарным татуировкам – а у девушки той на плече красовалось сочное, как свежая рана, алое сердце, проткнутое шипастой розой. На ней были белые джинсы с заниженной талией, над которыми бесформенными складками нависало молочное тело. Оно выпирало из тесной одежки, как дрожжевое тесто из кастрюли, забытой на теплой батарее.
Я ничего не ответила.
– Вы были с мужчиной, – девушка упорно продолжала вторжение в мое личное пространство, – с высоким таким, красивым, седым… Я наблюдала за вами.
– Вот как? – холодно спросила я.
– Ну да. Все не могла понять – вы в аэропорту познакомились или вместе летите? Теперь понимаю, что в аэропорту… А ведь он покупал вам коньяк.
– Вы наблюдательны.
– А то! – обрадовалась она. – Кстати, меня Маргоша зовут.
Поскольку я проигнорировала ее потную ладошку, тянущуюся к моей руке, она требовательно похлопала меня по плечу. Удивительная девушка.
– А вас?
– Что меня?
– Вас как зовут?
И мне пришлось назвать свое имя, потому что посылать по известному адресу людей, которые с улыбкой смотрят на меня снизу вверх, я еще не научилась.
– Алена, ты крутая, – вдруг ни с того ни с сего протянула она.
– Это еще почему? – я изумленно взглянула на Маргошу, задумчиво пожевывающую собственный вытравленный волосок.
– Ну как почему. Сняла крутого мужика, развела его на коньяк и бутерброды, наверняка телефончик свой ему сунула. На Майорке, возможно, встретитесь, он тебя в Tito…s сводит.
– Куда-куда?
– Tito…s, – терпеливо повторила она, – самый пафосный местный клуб. У тебя что, нет путеводителя? Летишь в отпуск и еще не прикинула, чем будешь заниматься?
– Предпочитаю плыть по течению, – улыбнулась я.
– Вот и говорю: крутая ты, – досадливо вздохнула Маргоша, – поэтому такие мужики на тебя и обращают внимание. Между прочим, я бы тоже от такого не отказалась. Обещай, что не рассердишься!
– Что? – раздражение прошло, непосредственность и бестактность моей новой знакомой могли только умилять. – Из-за чего мне на тебя сердиться?