Это Случилось Однажды Летом

Бейли Тесса

— Пайпер Беллинджер! — крикнул один из папарацци.

— Как прошла твоя ночь в тюрьме?

— Вы сожалеете о том, что потратили деньги налогоплательщиков впустую?

Носок ее высокого каблука зацепился за трещину, и она почти растянулась лицом на асфальте, но зацепилась за край двери, которую Ханна толкнула, бросаясь на пассажирское сиденье. Закрытие двери помогло отсечь выкрикиваемые вопросы, но последний, который она слышала, продолжал звучать в ее голове.

Тратить деньги налогоплательщиков впустую? Она ведь только что устроила вечеринку, верно?

Ладно, потребовалось значительное

количество полицейских, чтобы разогнать это, но, похоже, это был Лос-Анджелес. Разве полиция просто не ждала, когда произойдет нечто подобное?

Ладно, это звучало привилегированно и дерзко даже для ее собственных ушей.

Внезапно ей стало не так уж и хочется проверять свои социальные сети.

Она вытерла вспотевшие ладони о платье.

— Я не пыталась никого выставить или потратить деньги впустую. Я не думала так далеко забегать вперед, — тихо сказала Пайпер, поворачиваясь лицом к сестре так сильно, как только могла, пристегнутая ремнем безопасности.

— Это плохо, Ханнс?

Ханна впилась зубами в нижнюю губу, ее руки на руле медленно прокладывали себе путь сквозь людей, отчаянно фотографирующих Пайпер.

— Это нехорошо, — ответила она после паузы.

— Но, эй, ты же все время выкидывала такие трюки, помнишь? Адвокаты всегда находят способ раскрутить это дело, а завтра они займутся чем-нибудь другим. — Она протянула руку и постучала по сенсорному экрану, и тихая мелодия залила машину.

— Зацени это. У меня есть идеальная песня для этого момента.

Из динамиков доносились мрачные ноты “Тюремных женщин” РЕО Спидвагона.

Череп Пайпер глухо ударился о подголовник.

— Очень смешно. — Она постучала телефоном по колену в течение нескольких секунд, прежде чем выпрямить спину и открыть Instagram.

Так оно и было. На фотографии, которую она опубликовала сегодня рано утром, в 2:42, была отметка времени. Кирби, предательская девчонка, сняла его с помощью телефона Пайпер. На снимке Пайпер сидела на плечах мужчины, чье имя она не могла вспомнить — хотя у нее было смутное воспоминание о том, как он утверждал, что играет на второй защите в "Лейкерс"? Раздетая до трусиков и ленты для груди, но как бы художественно. Ее платье от Валентино висело на шезлонге на заднем плане. Фейерверки взорвались вокруг нее, как на Четвертое июля, окутав Пайпер искрами и дымом. Она выглядела как богиня, поднимающаяся из электрического тумана — и фотография набрала почти миллион лайков. Уговаривая себя не делать этого, Пайпер постучала по выделенному разделу, который должен был показать ей, кому именно понравилась фотография. Адриан не был одним из них.

Что было прекрасно. У миллиона других людей было, верно?

Но они не провели с ней и трех недель.

Для них она была просто двумерным изображением. Если бы они провели с Пайпер больше трех недель, они бы тоже прокрутили прошлое? Позволить ей раствориться в тумане тысячи других девушек, таких же, как она?

— Привет, — сказала Ханна, останавливая песню.

— Все будет хорошо.

Смех Пайпер прозвучал принужденно, поэтому она оборвала его.

— Я знаю. Все всегда оборачивается хорошо. — Она сжала губы. — Хочешь услышать о соревнованиях мокрых боксеров?

Глава 3

Как

оказалось ,не все в порядке.

Ничего не было.

Не по словам их отчима, Дэниела Беллинджера, уважаемого кинопродюсера, лауреата премии "Оскар", филантропа и конкурентоспособного яхтсмена.

Пайпер и Ханна попытались прокрасться через служебный вход в их особняк в Бель-Эйре. Они переехали сюда, когда Пайпер было четыре года, а Ханне два, после того, как их мать вышла замуж за Дэниела, и ни один из них не помнил, чтобы жил где-то еще. Время от времени, когда Пайпер улавливала дуновение океана, ее память посылала сигнал сквозь туман, напоминая ей о городе на северо-западе Тихого океана, где она родилась, но не было ничего существенного, за что можно было бы зацепиться, и это всегда уносилось прочь, прежде чем она могла ухватиться.

Теперь гнев ее отчима? Она могла полностью осознать это.

Это было запечатлено в загорелых чертах его знаменитого лица, в разочарованных покачиваниях головами, которые он давал сестрам, когда они сидели бок о бок на диване в его домашнем офисе. Позади него на полках поблескивали награды, на стенах висели киноафиши в рамках, а телефон на его Г-образном столе загорался каждые две секунды, хотя он выключил его для предстоящей лекции. Их мать занималась пилатесом, и у нее ничего не было? Это заставило Пайпер больше всего нервничать. Морин, как правило, оказывала успокаивающее воздействие на своего мужа, а сейчас он был совсем не спокоен.

— Хм, Daniel? — Пайпер весело улыбнулась, заправляя за ухо прядь поникших волос.

— Ханна ни в чем не виновата. Ничего, если она отправится спать? — Она остается. — Он пригвоздил Ханну суровым взглядом. — Тебе было запрещено вносить за нее залог, и ты все равно это сделала.

Пайпер обратила свое изумление на сестру.

— Ты заплатила залог?

— Что я должна была сделать? — Ханна сорвала шляпу и зажала ее между коленями.

— Оставить тебя там, Пайпс?

— Да, — медленно сказала Пайпер, глядя на отчима с нарастающим ужасом.

— Что ты хотел, чтобы она сделала? Оставить меня там?

Взволнованный Дэниел запустил пальцы в волосы.

— Я думал, ты давным-давно усвоила свой урок, Пайпер. Или, скорее, уроки во множественном числе. Ты все еще порхала на каждую чертову вечеринку между этим местом и Долиной, но ты не стоила мне денег и не выставляла меня при этом гребаным идиотом.

— Ой. Пайпер откинулась на диванные подушки.

— Ты не должен был злиться.

— Я не должен быть ... — Дэниел издал раздраженный звук и ущипнул себя за переносицу.

— Тебе двадцать восемь лет, Пайпер, и ты ничего не сделала со своей жизнью. Ничего. Тебе предоставили все возможности, дали все, о чем могло попросить ваше маленькое сердечко, и все, что тебе нужно для этого показать, — это ... цифровое существование. Это ничего не значит.

Если это правда, то я тоже ничего не имею в виду.

Пайпер схватила подушку и прижала ее к своему бурлящему животу, благодарно посмотрев на Ханну, когда та потянулась, чтобы потереть ее колено.

— Дэниел, мне очень жаль. Прошлой ночью у меня был тяжелый разрыв, и я разыграла его. Я больше никогда не сделаю ничего подобного.