Это случилось осенью
Шрифт:
— Я хочу сесть, — спокойно сказала она.
Казалось, Сент-Винсент был удивлен и обрадован ее смирением.
— Позвольте мне поддержать вас. Осторожно! Вы еще очень слабы.
В глазах Лилиан заплясали белые и голубые искорки. Она уселась в углу кареты, стараясь отдышаться. Еще один приступ тошноты и слабости, а потом ей стало намного легче. Она увидела, что ее платье расстегнуто до самой талии, на виду была смятая сорочка. Она ахнула и принялась приводить одежду в порядок. Пальцы плохо слушались. Лилиан гневно посмотрела на своего похитителя.
— Нет, я не воспользовался
Вид у него был серьезный, но в глазах плясали веселые огоньки.
— Вы почти не дышали, и я забеспокоился. Слишком большая доза эфира, слишком тесный корсет. Это могло плохо кончиться. Я снял корсет, но не сумел как следует застегнуть платье.
— Дайте воды! — хрипло сказала Лилиан. Сент-Винсент подал ей кожаную флягу, и она сделала осторожный глоток. Потом она пристально посмотрела на Сент-Винсента и поразилась: где тот очаровательный друг, которого она знала в Стоуни-Кросс-Парке? Она видела лишь бесстрастное лицо и пустые глаза человека, который не остановится ни перед чем, чтобы получить желаемое. У этого мужчины не было ни принципов, ни чувства юмора, ни чести. У него не могло быть даже обычных человеческих слабостей! Плачь, умоляй — ему будет все равно. Не остановится ни перед чем. Насилие? Пожалуйста, если это поможет добиться цели.
— Почему я? — спросила она спокойно. — Есть и другие девушки с деньгами.
— С вами получилось проще всего. К тому же если говорить о деньгах, то вряд ли я найду невесту богаче вас.
— И вы хотите причинить боль Уэстклифу? — спросила она. — Вы ему завидуете?
— Дорогая, это уже слишком! Я не поменялся бы местами с Уэстклифом за все сокровища мира. Кому нужен этот груз обязанностей, который он тащит, как вол? Просто я хочу улучшить свою жизнь.
— Поэтому вы хотите взять в жены женщину, которая вас ненавидит? — спросила Лилиан. Она принялась тереть глаза. Их словно заволокло пленкой, они слезились. — Вы полагаете, я смогу вас простить? Вы просто самовлюбленный идиот! Я сделаю все, что в моих силах, чтобы испортить вам жизнь. Вы этого хотите?
— В данный момент, кисонька, мне нужны только ваши деньги. Позже я найду способ заставить вас смягчиться. А если у меня ничего не выйдет, я всегда смогу упрятать вас куда-нибудь в глушь. Вы будете сидеть у окна и наблюдать, как мимо бредут коровы и овцы. Других развлечений там не будет.
Кровь ударила Лилиан в голову. Она обхватила виски ладонями, чтобы унять боль.
— Вы меня недооцениваете, — сказала она, закрыв глаза. — Я превращу вашу жизнь в ад. Да я вас просто убью!
Она чувствовала, как сердце в груди превращается в ледяной камень.
Сент-Винсент невесело рассмеялся:
— Несомненно, меня могут когда-нибудь убить. Не исключено, что это будет моя собственная жена.
Лилиан замолчала. Глаза защипало от слез. «Не смей плакать! — приказала она себе. — Нужно дождаться удобного момента. Я вырвусь на свободу. И если мне придется его убить… Что ж, так тому и быть!»
Поспешив к личным покоям графини, Маркус успел устроить настоящий переполох и напугать с полдюжины горничных. Он бежал, пытаясь как можно быстрее добраться
Вот и дверь апартаментов матери. Дверь оказалась наглухо закрытой. Он с яростью дернул за ручку.
— Откройте! — взревел он. — Немедленно откройте! Тишина. А затем он услышал испуганный голос горничной:
— Милорд, графиня велела передать, что она спит.
— Если не откроете прямо сейчас, — кричал он, — я уложу ее спать вечным сном, черт возьми!
— Милорд, прошу вас…
Он отошел на несколько шагов и бросился вперед. Дверь зашаталась на своих петлях и с треском подалась. В коридоре испуганно закричали. Две дамы стали случайными свидетельницами яростной выходки графа.
— Боже! — кричали они хором. — Он одержим!
Еще один разбег, удар, и полетели щепки. Саймон Хант напал на Уэстклифа сзади, и тот замахнулся кулаком, готовый отразить любого врага, откуда бы тот ни напал.
— Боже сохрани! — воскликнул Хант, отступив назад с поднятыми вверх руками. Он смотрел на Маркуса, как будто видел его впервые в жизни. — Уэстклиф…
— Прочь с дороги!
— Охотно, но позволь только напомнить тебе. Если бы я был на твоем месте, ты бы первый позаботился о том, чтобы я одумался.
Не обратив на Ханта никакого внимания, Маркус снова набросился на дверь, ударив ее с размаха каблуком сапога. Горничная закричала, одна из планок двери вылетела, и Маркус бросился в сторону спальни. Графиня, полностью одетая, увешанная многочисленными жемчугами, сидела в кресле возле тлеющего камина. Она недоуменно посмотрела на сына.
Маркус шагнул к графине, кипя от ярости и тяжело дыша. Графиня, очевидно, не понимала, что находится в смертельной опасности, иначе не была бы столь спокойна.
— Вы поразительно быстро превратились из джентльмена в скотину. Мои поздравления мисс Боумен! Она умеет влиять на людей.
— Что вы с ней сделали?
— Сделала с ней? — Она искренне изумилась. — Что вы имеете в виду, черт вас возьми, Уэстклиф?
— Сегодня утром вы просили ее прийти в сад бабочек.
— Я никогда не ухожу так далеко из дома, — высокомерно произнесла графиня. — Смешно!
Маркус схватил ее за шею и накрутил нити жемчуга на кулак. Графиня задыхалась.
— Скажите, где она, иначе я сверну вам шею, как цыпленку.
Саймон Хант опять схватил его сзади. Не доводить же дело до убийства!
— Уэстклиф!
Сильнее натягивая ожерелья, Маркус не мигая смотрел в глаза матери. Он видел, как в их глубине победно засверкал мстительный огонек… Вдруг он услышал голос Ливии.
— Маркус! — закричала сестра. — Маркус, можешь придушить ее немного позже, я даже согласна помочь. Но сначала надо выяснить, как было дело.
Глаза графини, казалось, вот-вот вылезут из орбит.
— Ваша жизнь имеет ценность только потому, — сказал он хрипло, — что вы одна знаете, где Лилиан Боумен. Не скажете — отправитесь к чертям в ад. Говорите, или я вытрясу это из вас. Поверьте, я достаточно унаследовал от отца, чтобы убить вас без промедления.