Это судьба
Шрифт:
Ей нравилось, как Ксавье выделяет голосом отдельные слова, как делает страшное лицо, когда представляет людоеда, и хитрое — когда дело касается Кота в сапогах. У него удивительный голос, думала Мишель, такой выразительный, проникновенный. Она воспользовалась тем, что взгляд Ксавье прикован к книге, и внимательно изучала черты его лица.
Как он хорош собой, боже, до чего же красив! И не просто красив. Сколько силы и властности в выступающем подбородке, сколько юмора в зеленых глазах. Взгляд Мишель переместился на
Я, наверное, влюбилась в него не на шутку, решила вдруг она и сама испугалась этой мысли. Ерунда! Да и когда ей было влюбиться? Они познакомились всего несколько дней назад, и Ксавье часто вел себя высокомерно и надменно, даже угрожал, что не подпишет проект… Чертовски подло с его стороны!..
Но чем больше Мишель гнала от себя пугающую мысль, тем настойчивее был голос внутри, тем чаще повторял, что это правда.
Ксавье поднял глаза и обнаружил, что Мишель наблюдает за ним. А она вдруг поняла, что чтение закончилась.
— Еще, еще! — потребовал Серж.
Ксавье улыбнулся. И Мишель испытала странное ощущение, словно он взял в руку ее бедное сердце и болезненно сжал в кулаке.
— Почитай еще! — просил мальчик, пытаясь вернуть внимание дяди Ксавье.
Мишель с трудом отвела глаза.
— Пора спать, мой храбрый маленький Кот в сапогах, — ласково сказала она.
— Ну, еще одну сказку! — умолял он. — Ну, пожалуйста!..
Ксавье снова начал читать, а Мишель пыталась делать все возможное, чтобы не глядеть на него. Вместо этого смотрела на Сержа и старалась убедить себя, что все это ей померещилось.
Ну ладно, хорошо, он ей нравится — это вполне понятно, но не более того. Нет-нет, конечно, она не влюблена в него, этого не может быть, это безумная, сумасшедшая мысль. Во всем виновата их дурацкая игра, спектакль, который они разыгрывают для других, притворяясь счастливой влюбленной парой. Она слишком нервничала в последнее время, к тому же хорошее отношение Ксавье к Сержу только усиливало иллюзию. Да, она позволила себе слабость попасться на удочку простой фантазии…
Серж изо всех сил боролся со сном, таращился, но глаза его закрывались все чаще и чаще. Когда Ксавье добрался примерно до середины сказки, мальчик уже крепко спал.
— Думаю, ты можешь закончить, — прошептала Мишель.
Ксавье посмотрел на Сержа и улыбнулся.
— Он очень устал. Наверное, у него было немало дел сегодня утром.
— Да, он ужасно перевозбудился, когда узнал, что мы поедем за город. Накануне уснул поздно вечером.
— Он долго спит днем?
— Обычно час-полтора.
Ксавье положил книгу.
— С тобой все в порядке? — неожиданно спросил он.
— Да, отлично. А что? — Мишель опасливо взглянула на него.
Лучше умереть, если он догадается, о чем она только что думала. Наверное, вовсю
— Ты вдруг побледнела.
— Нет, все отлично, — повторила Мишель, но даже сама услышала, насколько фальшиво прозвучали ее слова. — Давай уйдем, пусть он спит.
Они на цыпочках покинули комнату, оставив дверь приоткрытой.
Оказавшись в освещенном солнцем коридоре, Мишель сразу почувствовала себя лучше. Наверное, интимная обстановка спальни навеяла на меня такие странные мысли, сказала она себе и повернулась к Ксавье.
— Спасибо, что почитал Сержу сказку. Ты очень терпелив.
— Я люблю детей, — немного грустно усмехнулся Ксавье. — Если бы у меня хватило смелости быть до конца честным, то я признался бы, что ужасно хочу сына.
Мишель покосилась на него, удивленная неожиданной откровенностью. Поистине в Ксавье таились непознанные глубины… Но это никак не меняло того факта, что ее-то с ним связывает исключительно деловое соглашение. Она должна быть предельно острожной. Не стоит ставить себя в идиотское положение.
Морис с супругой вышли из своей комнаты.
— А где Серж? — спросила Люсиль.
— Спит, — первым ответил Ксавье. — Идемте, выпьем чего-нибудь на террасе.
День был жаркий, совсем летний. Многочисленные солнечные зайчики плясали по поверхности воды в бассейне, расположенном перед террасой. Кальдероны подошли к балюстраде и залюбовались видом. Мишель присела к столу под большим полосатым зонтиком.
— Мне бы хотелось искупаться попозже, не возражаешь? — спросила она Ксавье, когда он устроился напротив нее.
— Конечно нет. Ты не должна спрашивать разрешения, Мишель. Мне бы хотелось, чтобы ты чувствовала себя здесь свободно, как у себя дома. — Он понизил голос, и снова в нем зазвучала чарующая хрипотца. — Не забывай, мы завтра объявляем о помолвке.
Мишель глубоко вздохнула, как раз стараясь забыть об этом.
Уже знакомая ей служанка пришла выяснить, какие напитки подать. Вскоре Люсиль и Морис присоединились к ним.
Время летело как на крыльях. Они болтали о всяких пустяках, и Мишель стала расслабляться. Даже начала думать, что полностью контролирует ситуацию и ничего страшного с ней не произойдет.
— Мне надо посмотреть на Сержа, — сказала она, взглянув на часы. — Он будет умирать с голоду, когда проснется.
И тут вдруг Люсиль заявила:
— Как замечательно, что он будет расти здесь! Тара была бы довольна, я знаю это, Мишель. У него тут будет абсолютно все, чего они с Жаном хотели для сына.
Блаженное расслабленное состояние испарилось, как роса в июльский день. Его сменило тяжелое чувство вины.
— Да, думаю, вы правы, Люсиль. — Она избегала смотреть Ксавье в глаза. Счастье еще, что старики не замечали ее смятенного состояния.