Это у меня в крови

Зевин Габриэль

7.Позвонить в Гранья-Манана узнать, как дела у Тео (конечно, не по отслеживаемой линии.)

8.Подстричься.

9.Разобраться с вещами Имоджен.

10.Купить подарок на день рождения Вину (на субботнем рынке?)

Но выполнять хоть что-то из списка мне сейчас не хотелось.

– Мистер Киплинг, – сказала я, – будет правильным прямо сейчас прогуляться вокруг совсем ненадолго?

Мы прошли долгий путь, идя с запада на Пятую, прошли мимо «Маленького Египта». «Маленький Египет» выглядел дряхло как никогда.

– Когда я был ребенком, – сказал

мистер Киплинг, – я думал, что это самое холодное место в мире. Я любил мумии.

– Что произошло? – спросила я.

– Как все и вся, разорился. Никто не считал мумий достойными спасения, так я думаю. – Мистер Киплинг помолчал. – А сейчас это дурацкий ночной клуб.

Я знала его хорошо.

Перед «Маленьким Египтом» я обнаружила черный рынок продуктов, торговавший более открыто, чем в бытность прокурором Чарльза Делакруа. Я прошла мимо шоколадного дилера. Вы бы не узнали, что торговал он шоколадом, так как товара не было и в помине. Стол был накрыт темно-синей бархатной тканью, а на нем восседали около сотни матрешек. Что означала матрешка, знал каждый. Я подошла к столу. Мистер Киплинг спросил меня, уверена ли я в том, что собираюсь сделать.

– Вдруг за нами наблюдают?

Мы откупились от Берты Синклер, поэтому я полагала, что стала довольно-таки чиста.

– У вас есть «Особый Темный Баланчина»? – поинтересовалась я у поставщика.

Поставщик кивнул. Он сунул руку под стол и достал одну плитку. Сказать, что под оберткой, было нереально. Цвета блеклые, бумага непривлекательна и матовая. Вероятно, дешевая подделка с однопроцентным какао под оберткой Баланчина. Так или иначе, плитку я купила. Забавно, продавец требовал за него десять долларов.

– Вы серьезно? – спросила я. Плитка «Особого Темного» стоила обычно три-четыре доллара максимум.

– Поставка была малой, – отвечал продавец.

–Ты и я оба знаем, что это даже не шоколад Баланчина, – сказала я.

– Кто ты такая? Эксперт? Бери или уходи.

Я выложила деньги на стол. Несмотря на стоимость, мне было любопытно узнать, что продается под прикрытием именем моего отца.

Пока я совершала сделку, мистер Киплинг стоял поодаль. Полагаю, не хотел лишиться звания адвоката.

Я кинула шоколад в сумку, мистер Киплинг проводил меня до дома.

– Нужно ли нам поговорить о школе? – спросил мистер Киплинг.

А что тут говорить?

– На данный момент, обучение на дому – единственный вариант. Буду учиться и попробую получить аттестат до лета.

– И что после? Колледж?

Я посмотрела на мистера Киплинга.

– Я думаю, что мы оба знаем – я больше не пригодный материал для колледжа.

– Не правда! – заспорил он со мной, но я не обратила на это внимания. – Аня, твой отец хотел, чтобы ты отправилась в колледж.

Если бы был жив.

– А Нетти пойдет, – ответила я.

– А ты? Чем займешься вместо него?

В ближайших планах у меня выяснить, кто убил Лео и приказал напасть на остальную мою семью. А в долгосрочных? Все вдруг стало казаться мне бессмысленным.

– Мистер Киплинг, у

меня мало свободного времени, – сказала я беспечно. – Поприсутствовать на похоронах дяди, навестить кузена в тюрьме и день рождения Вина в следующую субботу. Единственное, что меня волнует, это время на школу.

Нашла прогулка подошла к концу и мистер Киплинг сделал раздосадованное лицо.

– Хорошо, моя дорогая. Я договорюсь и найму репетитора.

Перед входной дверью моей квартиры кто-то оставил коробку средних размеров и конверт. Я занесла их домой и поставила на кухонный стол.

Записка гласила:

«Дорогая Аня,

Ты еще помнишь меня? Я Сильвио Фриман. Сил. Мне выпала возможность познакомиться с тобой осенью прошлого года, когда мы беседовали в школе. Я в курсе, что ты вернулась в город, и что, по крайней мере, на данный момент, твои юридические трудности позади. Надеюсь, могу сказать, что в «Какао сегодня» совещаются о вашем опыте. Если тебя это устраивает, пожалуйста, приходи...»

Я бросила записку в сторону, не потрудившись даже дочитать ее и повернулась к коробке. Почтовый штемпель указывал на Японию, обратным адресом стояла «Компания Сладостей Оно», которая, конечно же, синоним самого Юджи Оно. Коробка была на удивление тяжелой. Я сомневалась, открывать ее или нет. Внутри могла оказаться бомба.

И все же я сомневалась, ведь если Юджи Оно хотел бы прикончить меня, он вряд ли бы послал пакет с собственным обратным адресом на нем.

Я достала мачете из-под матраса и разрезала коробку, чтобы открыть ее. Внутри лежали пластиковый пакет с пылью, объемом с галлон, и маленькая белая карточка.

Лео.

«Дорогая Аня,

жаль, что я не смог приехать в Нью-Йорк, чтобы доставить это сам. Меня задержали дела в бизнесе и плохое здоровье. Мне также жаль, что эта вещь доставлена таким образом. Времени было очень мало. Когда-нибудь, я надеюсь, у меня будет возможность лучше объяснить мое поведение. Как ты знаешь, у меня была возможность увидеть тело Лео перед кремацией, но от его него осталось очень мало. Я верю, что тело его. Тело его девушки, Норико, опознали, а Лео с того временил в Японии не видели.

Ты все еще в моих мыслях,

ЮДЖИ ОНО»

Ох, Лео

Частичка моего сердца, я полагаю, надеялась, что смерть Лео была ошибкой, но я знала, что это было не так. Мозг не может отрицать доказательства. Лео умер.

Я была рада, что Нетти в школе, потому что не знала, что еще сказать ей.

Я поставила пепел на кофейный столик в гостиной и подумала над тем, что буду делать дальше. Лео нужны похороны, но если я похороню его на участке в Бруклине, меня могут потенциально привлечь за побег. Я не придерживалась идеи пятого пребывания в Свободе. Посему служба по Лео может быть неформальной – пепел, развеянный на ветру в парке в солнечный день, Нетти прочитает стихотворение и так далее. Разве так важно, чтобы останки Лео делили пространство с родителями? В любом случае, все они мертвы.