Это — убийство
Шрифт:
Барни Морден, оценив дистанцию, выбросил кулак. Но Морейн, удивительно ловко уклонившись, ударом слева расквасил Мордену нос. Стивене, чертыхнувшись, достал пару наручников.
— Только за одно это, — прорычал он, — тебя вынесут отсюда в горизонтальном положении. Отойдите, Морден, чтобы мне было удобнее достать его.
И он решительно шагнул вперед. Карл Торн подхватил портфель и направился к выходу.
— Встретимся на вокзале, — бросил он на ходу. — Пошли, Барни.
Морейн отпрыгнул назад, увертываясь от Стивенса. В этот момент дверь
— Привет! — На пороге стоял Фил Дункан. — Я сам займусь этим делом.
Торн нецензурно выругался и выронил портфель. Барни Морден сразу сник. Стивене, продолжая держать в руках наручники, с недобрым интересом разглядывал окружного прокурора.
— Займись этим на мой манер, Фил, — тихо сказал Торн.
— Сожалею, Карл, — ответил окружной прокурор, отрицательно покачав головой. — Я буду действовать в этом вопросе в интересах правосудия. И выполню свой долг так, как я его понимаю.
— Ты раздражаешь меня этими разглагольствованиями насчет долга, — злобно вскинулся Торн. — Это я сделал тебя прокурором, и ты будешь следовать моим указаниям, понятно?
— И не подумаю, — отрезал Дункан. — Я слишком долго к тебе прислушивался. А теперь выполню возложенные на меня обязанности, невзирая на лица.
— Послушайте, шеф! — начал Морден.
— Я уже не ваш шеф, Барни, вы уволены.
— Кто это его уволил? — взорвался Торн. — Я.
— По какому такому праву ты это сделал?
— Я принимал его на работу. Он действует под моим началом и так, как я считаю нужным. И я принял решение о том, что он немедленно прекращает исполнение своих обязанностей. Мне не нравятся его методы работы.
— А мне — твои, — не сдавался Торн. — И для начала уясни себе, что ты не полицейский, а простой окружной прокурор. Напротив, Стивене — начальник здешней полиции, и только он имеет голос в этом уголовном деле. К тому же так получилось, что Стивене на моей стороне.
— Что находится в этом портфеле? — спокойно и твердо спросил Дункан.
— Идиот! — взревел Торн. — У тебя не хватает мозгов, чтобы сообразить, что я прикрываю тебя? В этом портфеле полно улик против нас всех, включая и тебя самого.
— Откроем его и составим опись тут же, на месте, чтобы не вставал вопрос о подмене содержимого, — бесстрастным тоном потребовал Дункан.
— Именно это я и хотел сделать, — откликнулся Стивене.
Торн подошел к нему и что-то тихо шепнул на ухо.
Стивене был в нерешительности. Он на секунду задумался и в конце концов решил:
— Ладно, покончим с этой перепалкой. Портфель заберу я.
— Но раньше сделаем опись, — настаивал Дункан.
— Эй, ты! — окончательно вышел из себя Торн. — Когда ты хотел, чтобы тебя избрали, ты так набивался мне в друзья! Так знай, Фил Дункан, я могу стереть тебя в пыль с такой же легкостью, как сделал из тебя то, что ты на сегодня есть.
— Да, я стал участником политической борьбы, — устало признал Дункан. — Но ты наводнил прокуратуру людьми, верными тебе, а не мне. Ты гарантировал безнаказанность преступникам,
— Заткнись! — оборвал его Торн. — Ты спятил. Если ты будешь продолжать нести эту ахинею, то Большое жюри признает ответственным за то, что произошло, лично тебя. Ты играешь на руку оппозиции.
— Мне все равно, что произойдет, — спокойно парировал Дункан. — Я поступаю так, как велит мой долг, и пусть виновные понесут то наказание, которое они заслуживают.
Стивене, все еще с наручниками, сделал шаг вперед:
— Дайте мне этот портфель. Если он представляет такую ценность, я САМ могу о нем позаботиться.
Торн передал ему портфель. Но Дункан встал между Стивенсом и дверью.
— Мы не выйдем отсюда до тех пор, пока не будет произведена опись находящихся там предметов, — непреклонно стоял он на своем.
— Кто это сказал? — удивился Стивене. — Я.
— Подумаешь, шишка, — презрительно процедил Торн. — Ты всего лишь окружной прокурор. Ты не имеешь права проводить арест. В создавшемся положении это может делать только Стивене. Продолжайте действовать, Стивене, в том же духе, и я поддержу вас, когда это будет в моих силах.
— Прекрасно! — воскликнул Дункан с ледяной улыбкой, вынимая из кармана пачку бумаг. — Вы заслужили свою участь. На каждого из вас у меня есть соответствующее распоряжение.
— Это еще что за штучки? — поразился Торн.
— Это, — медленно проговорил Дункан, — повестки Большого жюри. Они обязывают каждого из вас предстать перед ним и предъявить ТАКИМИ, КАК ОНИ ЕСТЬ, любой и каждый документ или бумагу, имеющиеся в настоящее время в вашем распоряжении. А теперь, официально вручив вам повестки, я от имени Большого жюри забираю с собой документы, находящиеся в этом портфеле. Можете смеяться, если достанет мужества.
Глава 19
Полицейский в форме провел Сэма Морейна в кабинет, где за бюро восседал Фил Дункан.
Морейн облизнул болевшую губу и изобразил на лице вымученную улыбку.
— Думаю, ты прав, Фил. Это безумие — совать нос в криминальные дела, когда ничто тебя к этому не обязывает. Меня это привело только в тюрьму.
Дункан сделал знак сопровождавшему:
— Все в порядке. Можете идти.
Когда полицейский вышел, Дункан посмотрел на часы:
— Через десять минут, Сэм, я должен быть на заседании Большого жюри и доложить всю эту омерзительную историю. Это значит, что я навсегда расстанусь с политикой.
— Как ты решился на такой шаг? — спросил Морейн.
— Это единственно разумный шаг, который мне оставалось сделать.
— Но с политической точки зрения это невыгодный для тебя поступок, так ведь?
— Ты прав. Однако когда я приносил присягу, вступая на свой пост, то поклялся выполнять обязанности наилучшим образом в силу возможностей и умения. И сейчас я поступаю именно так.
Морейн понимающе кивнул.
— Теперь, — продолжал Дункан, — можешь ли ты мне сказать, что намерен делать?