Это всего лишь сон
Шрифт:
– Ну да. Дед в детстве говорил: «Ты, – говорил, – Сань, собак не бойся, они кусают только тех, в ком страх чуют. Раз боится, значит что-то натворил». Так ведь я с детства собак и не боюсь, и они ко мне действительно равнодушны.
– Ну, вот поэтому ты и проигнорировал табличку про злую собаку.
– Наверное…
– А Князь может не просто чуять страх человека перед собакой, он вычисляет твой страх вообще и начинает генерировать частоты, воздействующие на тот страх, который в тебе есть. Вот ты, когда на крылечке сидел, о чем вспоминал? Александр мысленно вернулся на крылечко
– Ого! Вот это да! Я же вспомнил о минном поле… И кто эту собачку обучил таким штучкам?
– Я. – Владимир скромно поковырял паркет носком тапка. – Считай, что это применение на практике той самой теории.
– О-бал-деть! – Александр чувствовал, как перед ним открывается тайная дверь в иной, не знакомый ему до сих пор мир. И мир этот манил его к себе все сильнее и сильнее.
– Он еще не такое может. Пойдем, покажу. Владимир и Александр вышли во двор. Князь скучал возле своей будки, сделанной в форме старинного княжеского терема, только в миниатюре. Увидев хозяина, он оживился, но с места не двинулся. Расстояние до пса было метров пятнадцать.
– Смотри, что сейчас будет. Александр приготовился смотреть.
– Встать, – сказал Владимир тихо.
Какой бы ни был слух у собаки, услышать шепот на таком расстоянии она может едва ли. Но Князь встал.
– Теперь голос, – сказал Владимир. Причем говорил он это больше для Александра.
Пес громко гавкнул.
– Лапу.
Князь поднял лапу.
– Другую.
Пес поменял лапу.
– Ко мне.
С грохотом бряцающей цепи Князь рванул в сторону хозяина. Через три секунды он резко затормозил в двух метрах от них.
– А теперь смотри, – продолжал представление Владимир. – Лапу.
Пес громко гавкнул.
– Голос.
Пес улегся, положил голову на лапы и закрыл глаза.
– Не понял, – пробормотал Александр.
– Да нет, все он правильно понял.
– Это я ничего не понял, – уточнил Александр.
– А-а-а! – Владимир засмеялся, погладил пса по мохнатой голове. – Он выполняет команды, ориентируясь не на голос, а на образы, которые я представляю. Я могу управлять им, даже находясь вне зоны его видимости, но это сложнее. Для меня сложнее.
– О-бал-деть! Этому тебя тоже дед научил?
– И да, и нет. Он научил меня основам, а это частный случай. Это я уже сам додумался.
– Ну ты, Володь, даешь! Да это же… открытие в дрессировке животных!
– Никакое это не открытие. Все известные дрессировщики этим давно пользуются. А открыл этот метод, кажется, Дуров, потом секрет передавался только по династии.
– А ты взял и разгадал?
– Ну, вроде того. Только мало понять, надо научиться этим владеть.
– Научишь?
– Тебя? Легко. Если будешь хорошо учиться.
– Буду.
– Ну, тогда давай, до встречи.
– Пока. – И Александр пошел к себе на окраину.
Встреча
Власова, вас к телефону, – окликнула Оксану медсестра, – зайдите в кабинет к главному врачу.
Оксана вскочила и побежала по коридору в ту сторону, куда указала девушка.
Коридор закончился лестницей, которая вела вниз. Спустившись на один этаж, Оксана обратилась к молодому
– Подскажите, где здесь кабинет главного врача?
– Оксана Власова? – поинтересовался санитар.
– Да.
– Вам вниз, на первый этаж.
– А мы на каком?
– На шестом.
– Спасибо.
И Оксана пошла вниз, отсчитывая этажи. По мере спуска ступеньки расширялись. На втором этаже она уже шла по парадной лестнице, застеленной красным ковром и огороженной лакированными резными перилами из черного дерева. Положив руку на перила, Оксана заметила на своем пальце кольцо с прекрасным фиолетовым камнем. Опустив взгляд, она поняла, что одета в сверкающее темно-синее вечернее платье.
«Ну слава богу, – подумала Оксана, – а то неудобно появиться в приличном месте в том наряде, который был на мне до этого».
До первого этажа оставался один лестничный пролет, но уже был виден сверкающий зал, украшенный колоннами, картинами и огромной хрустальной люстрой. Звучала музыка. Какие-то люди общались между собой, держа в руках фужеры с вином.
Оксана замедлила шаг, слегка робея от вида всего этого великолепия. Группа мужчин в смокингах о чем-то весело беседовали, стоя ближе других к лестнице. Она подошла к ним и спросила, где здесь кабинет главного врача. Мужчины удивленно посмотрели на нее и рассмеялись.
– Новенькая? – спросил один из них.
– Наверное, – ответила Оксана.
– Ну, добро пожаловать! – улыбнулся он.
И мужчины вернулись к обсуждению какой-то интересной темы, не обращая больше на Оксану внимания.
«Какие невежливые», – подумала Оксана и поймала себя на мысли, что она сейчас, наверное, очень похожа на Алису в Зазеркалье. «Боже мой, так это же снова сон! – осенила ее догадка. – Ну конечно! Мне же никто не должен звонить, я на больничном!» И тут же забыв о телефоне, Оксана решила получше рассмотреть окружающий ее мир грез. Оглянувшись по сторонам, она пришла в восторг от того, как реально все выглядит. Даже мелкие трещинки на старинных картинах можно было заметить. Вот только беда – она разучилась читать. Названия картин и фамилии авторов хоть и были написаны на знакомом ей языке, распадались на бессмысленные буквы.
Бросив попытку прочитать фамилию Айвазовского (и так ведь понятно, кто автор этого шедевра), Оксана подошла к фонтану с мраморной статуей.
Журчание воды было как настоящее. Струйка сверкала в свете люстры, переливаясь всеми цветами радуги. Это было восхитительное зрелище! Никогда в реальности Оксана не видела такой красивой воды.
Подставив ладонь под струю, она ощутила приятную шелковистую прохладу. «Странно, почему во сне холод ощущается, а боль – нет?» Но от размышления над этим вопросом ее отвлекла прекрасная музыка. Обернувшись, она увидела скрипача в черном фраке, который, закрыв глаза, извлекал чарующие звуки из инструмента великого мастера Гварнери. «Откуда я знаю, что это именно Гварнери? А почему, например, не Страдивари? Или Амати? Нет, это именно Гварнери! Боже, какая музыка!» Оксане захотелось закружиться в танце, но, оглядевшись, она убедилась, что никто не танцует, и ей стало как-то неудобно танцевать в одиночку.