Это
Шрифт:
– Не боюсь, я уже ничего не боюсь, - последние слова Андрей прошептал уже чуть слышно. - А как ты летом туда добирался, снега-то нет. Пешком?
– Ты ушибся что-ли? Головой? - Матвей рассмеялся, - на лодке, конечно. Тут в одну сторону километров с двести будет, если по прямой. И не по дорожке асфальтной, как видишь.
Дальнейший путь прошёл в молчании, Андрей не стал больше ни о чём спрашивать, а Матвею было неудобно кричать, отворачивая голову назад. Солнце разогнало остатки
– Мы так вообще остановимся, что такое?
Охотник отмахнулся от него:
– Это коварное место, кажись ровно, как доска, а потом - ульк, бряк и кранты! Расселины тут, впереди горная гряда начинается, и иногда встречаются разломы в почве, она тут каменистая. До двух метров шириной бывают. И появляются новые и новые. Вот, например!
Сколько ни всматривался Андрей, никаких разломов не видел. Только приблизившись вплотную к очередному сугробу, стало видно, что он заканчивается резким обрывом, а через полметра снова начинается снежная гладь. Края расселины были сплошь покрыты снегом, и с высоты человеческого роста она была совершенно незаметна с десяти шагов. Матвей оставил снегоход работать на холостом ходу и спешился. Андрей слез вслед за ним и осторожно приблизился к провалу. Снежная шапка резко обрывалась на глубине двух метров и вниз уходили отвесные чёрные стены, дно разлома терялось во мраке.
– Близко не подходи, - раздался обеспокоенный голос охотника, - а то там навсегда останешься, под снегом не видно края, съедешь на заднице, и всё!
Перспектива оказаться в этой чёрной дыре заставила сыщика отступить подальше, и он спросил:
– Как будем перебираться?
– В обход, они недлинные обычно, аккуратно объедем. И смотрим в оба, понял?
Андрей и сам убедился, что внимательность никому пока не вредила, и забрался на сиденье. Небольшой мандраж отзывался дрожью в руках, и он покрепче сжал поручни. Матвей направил машину вдоль провала на минимальных оборотах, и вскоре страшная трещина осталась позади. Они продвигались с черепашьей скоростью, но сыщик не жаловался. И не зря, вскоре им повстречалась ещё одна расселина, её они заметили у самого края. Эта была шире, метра полтора, и уходила на неизвестную глубину. На объезд ушло гораздо больше времени, провал казался нескончаемым. Когда они добрались до конца поля, солнце клонилось к закату. Вот уже край леса, сосны манят своей тишиной. Андрей расслабился, охотник прибавил газу, и машина запрыгала на сугробах.
Внезапный поворот снегохода оказался для сыщика настолько неожиданным, что он выпустил ручки и чуть не слетел кувырком.
– Ты чего?! - он подавился криком,
– Прыгай! - охотник толкнул замершего сыщика в плечо и тот запоздало ужаснулся, как близко оказалась опасность.
Андрей выпрыгнул с сиденья, словно оно было раскалённым. Матвей проворно скатился за ним и бросился к прицепным саням, отстёгивая крепление.
– Держи! - у охотника в руках уже была верёвка, один конец которой он успел привязать к саням. - Упрись хорошенько ногами, держи санки, чтоб не сползли!
Сам запрыгнул обратно на сиденье, снегоход опасно накренился, но Матвей дал полный газ, и облегчённая машина начала выкарабкиваться по осыпающемуся склону. Когда снегоход подрулил к сыщику, тот понял, что всё это время не дышал. Сжимая онемевшими руками конец верёвки, он смотрел на Матвея. Тот спокойно подъехал ближе, слез и взял верёвку из рук Андрея.
– Придержи, пока я привязываю.
Снегоход легко вытянул сани, и, прицепив их обычным креплением, двинулись дальше. Облегчение отдавалось слабостью во всём теле, и Андрей уже не чаял, когда они доберутся до избушки. Только бы лечь, расслабить напряжённые мышцы, дать отдых измученному телу. Теперь он понял, что имел в виду охотник, говоря, что расстояние не играет роли в тайге. Поле было шириной не больше двух километров, а пересекали они его полдня.
Поездка по сосновому бору продолжалась ещё два часа, уже стемнело, фара снегохода выбрасывала пучок света, прыгающий по тёмным стволам. Остановились ненадолго, охотник сверил направление, пробормотал: "Где-то здесь уже должен быть", и погнали дальше. Выехали на открытое место, и Матвей направил машину вдоль опушки. На горизонте показалась луна, она была странного молочного цвета, словно побледнела. Не обращая на Луну внимания, охотник искал одному ему известные ориентиры.
– Где же домик этого Медведя? - не выдержал Андрей, ему смертельно хотелось отдохнуть.
– Щас, щас, не ссы. Тут скала небольшая должна быть, и он прямо за ней.
Пришлось проехать ещё с полчаса, пока Матвей не увидел то, чего ждал. Одинокий скальный выступ, словно акулий зуб, поднимался из хвойных зарослей.
– Ну вот мы и приехали! - охотник удовлетворённо хмыкнул, - станция Березай, из кресла вылезай!
Настроение у него явно улучшилось, и Андрей тоже воспрял духом. Они снова въехали в лес и, поплутав несколько минут, подрулили к домику, который словно по волшебству вырос прямо на пути. "Не домик, а прямо дворец, особенно в этом глухом лесу" - подумалось сыщику, пока он разглядывал добротную избу, сложенную из толстых кедровых брёвен. Двускатная крыша упиралась в ветви елей, обступивших дом, и с воздуха его было не заметить, даже если специально искать. Крыльцо, приподнятое над землёй, было сбито из толстых досок, а окна закрыты ставнями.